Многогранник

– Ах-х-х, – брызнул он, – снова твои уловки, – и отвернулся.

– Ха-ха-ха, – весело отозвалась спутница, – продолжим?

Неизвестный чуть повернул голову и незаметно кивнул.

________________________________________________________

Пурпурные, полупрозрачные стены, казавшиеся в детстве более яркими, давили теперь на Амоса всей своей мощью и вызывали отвращение в его груди; высокие потолки спускались на его плечи волнами и подталкивали упасть; длинный, широкие коридоры сковывали его тело и не пропускали вперед: силы, что были в мальчике, бесследно исчезли.

– Юный господин, – обратился сопровождающий к Амосу, увидев, как тот резко пал к стене, – вы в порядке? – спросил он, но не сдвинулся с места.

– Да, мистер Ён, – тяжело дыша, отвечал юноша, – со мной все хорошо, – он попытался встать – соскользнул, и вновь попытался.

На третий раз ему удалось.

– Пройдемте же в лифт, – ровным тоном указал ему сопровождающий, – вам пора, – и зашел после него.

Стоит сказать, что мистер Ён по обыкновению своему и правилам не обращал никакого внимания на тех редких курсантов, которых ему доводилось отправлять: его устав был строг, а личность крепка, потому диалоги между ним и выпускниками никогда не происходили, но сегодня случилось нечто странное:

– Великий Господин встретит вас на той стороне, – сказал он, еле заметно смотря на мальчика, – вы должны принять более достойный вид.

Бледное, истощенное бессонной ночью тело Амоса нежеланно выпрямилось и на минуту застыло не в силах поднять головы.

– Вам не стоит смотреть куда-либо, кроме как в пол, – спокойно заверил его мистер Ён, – иначе Господин будет расстроен вашим состоянием, – он резким движением достал платок из кармана своего пиджака.

Тут лицо юноши резко исказилось в сумасшедшей улыбке.

– Ха-ха-ха, – надменно, заглатывая звуки, рассмеялся он и поднял красные, наполненные слезами глаза на сопровождающего – и вновь замер: юноша хотел вскричать о том, как ему даром на отца и как он ненавидит его и его возможности, как он проклинает все, что их объединяет, но тут перед ним впервые открылся весь образ сопровождающего: мальчик наконец-то увидел, кто перед ним стоит.

– Ахрон? – сильно удивившись, Амос невольно пошатнулся.

И вправду, этот большой, сильный человек в абсолютно черном костюме, черной хомбург-шляпе, красных туфлях и ярких, красных перчатках никак не мог являться обладателем тех добрых, заботливых глаз, кои видел Амос, каждый раз выезжая на прогулку с родителями. Как тот благодушный ранее взгляд стал нынче пронзительно-холодным и полуживым?

– Да, Юный господин, это я, – подтвердил мистер Ён и указал на давно предложенный белый платок. – Вы должны привести себя в порядок, – порекомендовал он.

– Но как ты здесь?.. – изумленно спрашивал Амос, попутно смахивая слезы предложенным подарком.

– Я давно здесь: я всегда здесь, просто вы много не знали, не знаете и… не узнаете, – мужчина устремил свой взгляд вперед и не хотел продолжать.

– Ты работаешь на него? Кем? – настаивал на своем юноша.

– Я делаю много неприятной работы, мистер Эбейсс, крайне много, – сопровождающий осторожно поправил перчатки.

– Почему? Я знаю, кто мой отец, и вряд ли он предложил тебе нечто хорошее. Почему? – встревоженно вопрошал Амос, перекидывая взгляд из стороны в сторону.

– Это моя работа, – твердо заверил Ахрон, – я должен следовать приказаниям.

Глаза Амоса неожиданно замерли на месте, и он с опасением произнес:

– Откуда?.. Ты был там?

Мистер Ён в ответ сурово посмотрел на юношу и хотел что-то сказать, однако тут отворилась дверь лифта, и он замолк. Перед ними образовалось две фигуры безликих направляющих роботов.

– Вам пора, – уведомил Амоса сопровождающий, и передал мальчика им, – мне жаль… что вы опоздали.

Юноша хотел еще раз обратиться к нему, да не успел: широкоплечий мужчина навсегда исчез за титановым полотном. Исчез там, но появился минуту спустя на седьмом этаже, закрытом и полностью отданном в распоряжение семьи Эбейссов. Он, размеренным шагом, ровно держа голову, спокойно подошел к массивной серой двери и, выждав мгновение, постучал в нее.

– Зайди, Ахрон, – послышался бас оттуда.

Мистер Ён тотчас оказался внутри.

– Великий Господин, – отрапортовал он, – мальчик доставлен по вашему приказанию, – и увидел, что Авраам Эбейсс, сидя у панорамного окна, уже наблюдает за сыном.

– Да, Ахрон, я заметил, – пусто отозвался мужчина с грифильно-серыми глазами. – Подойди.

Сопровождающий отточенным шагом направился к нему.

– Знаешь, Ахрон, – начал спокойным, вялым голосом мистер Эбейсс, – я ужасно не люблю тратиться на то, что не приносит плодов, ужасно не люблю выходить из игры побежденным и крайне ужасно не люблю, когда мои надежды и ожидания, мои расчеты, подводят меня, – он нервно сделал глоток из своего большого бокала. – А эта выскочка, это отродие, это ничто… – его глаза налились кровью, – этот чертов Амос до нуля обесценил все мои вложения, наплевал на меня и все господство Эбейссов!.. Щенок, – он дьявольским взглядом окинул сопровождающего и спокойно задал вопрос: – Как скоро его отведут в инициирующую комнату?