Многогранный М.Ф.Ахундов: убежденный русофил, иранский патриот и зачинатель «азербайджанской» идентичности

Безусловно, к началу XIX века Гянджа, в значительной степени, потеряла свою былую значимость и блеск. Тем не менее, она по-прежнему оставалась одним из политических, экономических и культурных центров Северного Азербайджана. Здесь Фатали продолжил свое духовное образование. В Гяндже его знали уже как приемного сына ахунда Алескера. Отсюда и произошла впоследствии его фамилия – Ахундзаде или Ахундов, т.е. сын ахунда.

Однако начавшаяся летом 1826 года новая русско-иранская война нарушила размеренную жизнь семьи в Гяндже, т.к. город и его окрестности стали ареной жестокого противостояния между русскими и иранскими войсками. Хотя на начальном этапе войны иранским войскам удалось овладеть городом, но вскоре военный успех стал им изменять. Так, перегруппировав свои силы, русские перешли в контрнаступление и в начале сентября вплотную подошли к Гяндже. 13 сентября 1826 года в семи верстах от Гянджи, вблизи могилы Низами, произошло одно из решающих сражений в ходе русско-иранской войны 1826-1828 гг., в котором армия иранского принца Аббас Мирзы была разгромлена русскими войсками. Главным результатом этой битвы стало отступление войск Аббас Мирзы за Аракс и окончательный переход Гянджи под контроль русских.

Война нанесла серьезный материальный и моральный урон гянджинцам, т.к. город был полностью разорен и разграблен войсками противоборствующих сторон. В этом отношении не составлял исключения и ахунд Алескер, который лишился всего своего имущества, о чем в своей автобиографии пишет Ахундов.25 Оставшись без средств к существованию, он после недолгих раздумий, решил вместе с семьей вернуться в родной Шеки.

И после возвращения в Шеки ахунд Алескер продолжал усиленно заниматься обучением Фатали, обращая особое внимание на совершенствование его знаний персидского и арабского языков. Здесь же в Шеки окончательно было решено, что завершив учебу, Фатали станет духовным лицом. Поэтому когда ахунд Алескер надумал совершить хадж, обязательный для каждого правоверного мусульманина, имеющего для этого материальные и физические возможности, то по дороге в Мекку оставил Фатали в Гяндже у моллы Гусейна. Последний должен был дать Фатали уроки по логике и фикху (мусульманскому праву и юриспруденции). Как подчеркивает Ахундов, «цель моего второго отца заключалась в том, чтобы изучив арабские науки, я влился в ряды священнослужителей».26

Однако именно в Гяндже состоялась встреча Фатали с известным азербайджанским поэтом-вольнодумцем Мирза Шафи Вазехом, которая перевернула всю его жизнь. Ахундов в своей автобиографии так описывает подробности этой встречи:

«В одной из келий гянджинской мечети жил человек с именем Мирза Шафи, являвшийся уроженцем этих же краев. Владея различными знаниями, он одновременно обладал прекрасным почерком «насталик». Это был тот самый Мирза Шафи, о жизни и талантливости персидских стихов которого много писалось в Германии. По велению своего второго отца я каждый день ходил к нему и учился писать почерком «насталик». Постепенно между мною и этим уважаемым человеком возникли искренние и теплые отношения. Однажды этот почтенный человек спросил меня:

– Мирза Фатали, какую цель преследуешь изучением наук?

Я ему ответил, что хочу быть моллой.

Тогда он сказал мне: «Значит, хочешь стать лицемером и шарлатаном?»

Не понимая смысла его слов, я от удивления остолбенел. Бросив взгляд на меня, Мирза Шафи сказал:

– Мирза Фатали! Не погуби свою жизнь среди этой мерзкой публики. Ищи себе другую профессию.

Как только я спросил о причине его ненависти к духовенству, он начал рассказывать о вещах, которые до сего времени мне были неведомы.

Наконец, до возвращения моего второго отца из Мекки, Мирза объяснил мне все основы просвещения и снял пелену неведения с моих очей. После этого события я возненавидел духовенство и изменил свои прежние намерения».27

Не мудрено, что за подобные «советы» и вольнодумство Мирза Шафи Вазеха в скором времени выдворили из медресе, прокляв его как еретика. После этого Мирза Шафи вынужден был покинуть Гянджу и поселиться в более свободолюбивом Тифлисе, где он и познакомился с немецким переводчиком-ориенталистом Фридрихом фон Боденштедтом.

В дальнейшем Мирза Шафи давал уроки азербайджанского и персидского языков немецкому исследователю. Воспользовавшись доверчивостью учителя, Ф. Боденштедт записывал его стихи и после возвращения в Германию включил их в свои записки «Тысяча и один день на Востоке», изданные в 1850 году. Благодаря стихам Мирзы Шафи успех данного издания был настолько небывалым, что в 1851 г. Ф. Боденштедт выпустил их уже отдельным сборником под названием «Песни Мирзы Шафи».28