Многогранный М.Ф.Ахундов: убежденный русофил, иранский патриот и зачинатель «азербайджанской» идентичности

С 3 декабря 1803 г. по 3 января 1804 г. русские войска держали город в плотном кольце окружения, подвергая его систематическому и массированному артобстрелу. В этой связи командующий русскими войсками генерал Цицианов в донесении Александру I отмечал, что «целый месяц держали мы крепость в самой крепкой осаде. У осажденных не было ни воды, ни дров. Пять раз требовал сдачу города; угрожал, убеждал, обещал Высочайшим именем премилосердного моего Государя оставить хана владельцем и данником России, но ничто не могло превозмочь упорства и буйства Джавад хана Гянджинского. Кроме штурма, мне ничего не оставалось делать». 7

Штурм города начался в ночь со 2 на 3 января 1804 года. Хотя защитникам Гянджи удалось отбить первые две попытки неприятеля взобраться на крепостные стены, но в конечном итоге, русским войскам все же удалось овладеть городом. В бою героически погиб Джавад хан. Русский офицер, участник этой битвы, так описывает последние минуты жизни Джавад хана: «…видя повсеместный успех русских и неизбежность падения крепости, Джавад хан бросился к одной из башен, атакованный майором Лисаневичем, и, сев на пушку, оборонялся отчаянно, пока не был изрублен». 8

Примечательно, что Джавад хан в одном из своих писем Цицианову отмечал: «Верно, вас рок несчастный завел сюда из Петербурга, и вы испытаете его удар». 9 Эти слова Джавад хана оказались поистине пророческими, поскольку примерно через год после захвата Гянджи, 8 февраля 1806 года Цицианов был убит у крепостных ворот Баку. Это случилось во время церемонии передачи ключей города генералу, которая происходила на внешней стороне крепости. В тот момент, когда Гусейнгули хан Бакинский в присутствии 200 солдат российского гарнизона подносил ключи царскому генералу, двоюродный брат хана Ибрагим бек сзади выстрелил в Цицианова. Одновременно с городских стен был открыт пушечный огонь по русским войскам, а всадники хана с криком бросились на русский гарнизон. Не ожидавшие такого поворота событий, русские войска поспешно отступили от стен Баку.10 Безусловно, это не предотвратило, а лишь отложило на определенное время захват Баку русскими войсками. Тем не менее, оно продемонстрировало нежелание местной знати и населения добровольно сдать город русским войскам.

Следует отметить, что Цицианов даже среди царских офицеров выделялся своим крайне презрительным отношением к азербайджанцам и в целом ко всем кавказским мусульманам, о чем красноречивее всего свидетельствуют его действия. Например, уже на следующий день после взятия Гянджи, желая убедить местное население в том, что его войска уже никогда не оставят завоеванного ханства, Цицианов приказал провести торжественное богослужение в стенах крепости. Для этой цели приспособили главную мечеть города, в которой «поместили утварь походной полковой церкви и православные священники отпели погибших».11

А в письме по поводу взятых у войск бакинского хана трех отрядных знамен Цицианов язвительно писал: «С получением знамен, взятых вами у бакинского хана, я устыдился. И еще стократ стыднее бы мне было отправить их к высочайшему двору, ибо одно из них сделано из бахчи (платок, в которые товары завертывают), другое из онучи, которой персияне обертывают ноги вместо чулка, а третье – холстинное, лезгинского покроя, но самого низкого». 12

Естественно, что и отношение местного населения к Цицианову было соответствующим. Так, после его убийства у крепостных стен Баку, голова и руки Цицианова были отсечены от трупа и отправлены в Тебриз наследному принцу Аббас Мирзе, а туловище бакинцы бросили в овраг у Шемахинских ворот, куда стекались нечистоты города.13 Таким страшным, но праведным, учитывая его деяния на Южном Кавказе, оказался конец жизни Цицианова.

В отличие от Гянджи, в ходе войны 1804-1813 гг. Иреванская крепость так и осталась неприступной для русских войск. Хотя они дважды – в 1804 и 1808 гг. – и пытались ею овладеть, но в обоих случаях длительная осада города русскими войсками не дала желаемого результата, и они вынуждены были отступить.14 Лишь с третьей попытки, предпринятой уже в ходе второй русско-иранской войны (1826-1828 гг.), 1 октября 1827 года царским войскам после семидневного штурма удалось установить свой контроль над городом. 15

Безусловно, все эти факты самоотверженности отдельных ханов и азербайджанского населения не изменили, да и не могли изменить общий ход событий и предотвратить завоевание страны Российской империей. Ведь не следует забывать, что в тот период Российская империя находилась на вершине своего могущества. Было бы верхом наивности предполагать, что разрозненные силы мелких азербайджанских ханств могли выдержать натиск одной из самых сильных армий мира начала XIX века.

Тем не менее, было бы несправедливо считать эти жертвы, принесенные местным населением в борьбе с русской экспансией в регионе в первой трети XIX века, бессмысленными, поскольку они были проявлением решимости азербайджанцев по мере своих возможностей сопротивляться чужеземному господству.