Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры

Беглец поднял взгляд на луну, и ему захотелось оказаться там. Он много раз гулял по ее поверхности, и если бы сумел добраться до известных ему скрытых в Таланаке маленьких врат, то мог бы снова погулять по ней. Однако слишком уж вероятно, что фон Турбат знает об их местонахождении, поскольку знал о больших вратах. Конечно, это стоило бы выяснить наверняка, но одни из маленьких врат находились в часовне в трех улицах над самой нижней, а другие — в храме. Захватчики перекрыли все ведущие к ним улицы и начали обыск дома за домом с самого нижнего уровня.

Они будут постепенно подниматься, действуя по теории, что если Кикаха прячется, то его будут гнать вверх, пока он не наткнется на плотную цепь солдат, расставленных на двух уровнях ниже дворца. В то же время промежуточные улицы будут патрулироваться, но не часто и мелкими отрядами: на большее у фон Турбата не хватит ратников.

Кикаха покинул укрытие и прошел через улицу и через вал, спустился по барельефам богов, зверей, людей, абстрактным символам и пиктограммам, выступавшим из поверхности горы между двумя улицами. Спускался он медленно, так как опоры из гладкого камня были весьма надежны для рук и ног. К тому же он заметил, что на улице располагались группы воинов, охраняющие пологий спуск с верхнего яруса. Они держали факелы, а некоторые сидели на лошадях.

На полпути Кикаха прильнул к стене, неподвижный, как муха, заметившая где-то вдали угрожающую ей огромную темную руку. По нижней улице зацокали копыта четырех конных патрульных. Они ненадолго остановились поговорить с расположившимися у спуска часовыми, а потом отправились дальше. Кикаха тоже тронулся в путь, добрался до улицы и заскользил вдоль стены, вдоль фасада домов, от одной тени к другой. Он все еще нес лук и колчан, хотя без них, спускаясь, двигался бы более ловко и бесшумно. Но оружие могло спасти ему жизнь, и он пошел на риск, связанный с бряцанием и дополнительной тяжестью.

Пока он добирался до улицы, на которой жила Клататол, луна приготовилась уплыть за монолит на северо-западе. Это был район бедняков, рабов, недавно купивших себе свободу, квартир и таверн для матросов и контрабандистов с речных кораблей торговых флотов, для наемных охранников и возчиков фургонов караванов с Великих Прерий. Здесь так же проживало множество воров и убийц, против одних у полиции не имелось ничего осязаемого, а уличенные в преступлениях укрывались тут от правосудия.

В обычный день даже в это позднее время на улице Подозрительных Запахов толпилось бы множество людей, и стояли бы шум и гам, но введенный завоевателями комендантский час оказался действенным.

Кикаха не заметил ни одного человека, кроме нескольких патрулей, а все окна и двери оказались закрыты на засовы. Этот уровень был, подобно многим нижним улицам, выдолблен тогда, когда тишкетмоаки начали свой труд по переделке горы в метрополис. Дома и лавки стояли здесь на самой улице. По крышам этих домов шла вторая улица с другими домами, по крышам домов этой улицы — третья, выше — еще одна. Иными словами, ступенчатая пирамида квартала бедняков была уменьшенной копией большой пирамиды города.

К этим улицам на крышах домов добирались по узким лестницам, выдолбленным из нефрита между пятым и шестым домом на главной улице. Вверх по лестнице можно было гнать мелких животных вроде свиней или овец, но поднимающийся конь рисковал поскользнуться на камнях.

Кикаха прошмыгнул через улицу Зеленых Птиц, находившуюся над четвертым уровнем домов улицы Подозрительных Запахов. Дом Клататол — если она все еще там жила — выходил фасадом на третий уровень. Он собирался перелезть через ограду, повиснуть на руках, а потом спрыгнуть на крыши домов четвертого уровня, а затем на улицу третьего уровня. Но тут не было выступов, по которым можно было бы спуститься вниз.

Перейдя улицу Зеленых Птиц, Кикаха услышал цоканье железных подков. Из тени, отбрасываемой крыльцом фасада, выехали трое всадников на вороных конях. Один был рыцарем в полной броне, а двое других — ратниками. Кони мчались галопом — всадники низко пригнулись к шеям лошадей, а за их спинами развевались черные плащи, словно зловещий дым от огня дурных намерений.

Они находились достаточно далеко, чтобы Кикаха мог сбежать, перескочив через парапет и спрыгнув вниз, но у воинов, скорее всего, имелись луки и стрелы, хотя он и не мог разглядеть вооружения. И если они быстро слезут с коней, то сумеют подстрелить его. Лунный свет здесь был вдвое мощней, чем на Земле в полнолуние. Более того, даже если их стрелы пройдут мимо, они позовут других тевтонов и начнут обшаривать дом за домом.

Кикаха подумал, что теперь-то поиски начнутся, что бы там ни случилось, но... нет, если он сможет убить их, прежде чем их услышат другие... наверное... стоит попробовать...

При иных обстоятельствах Кикаха стал бы целиться во всадников. Он любил лошадей, однако когда дело шло о спасении его жизни, сентиментальность испарялась. Пусть умрут все создания, но Кикаха всегда старался, чтобы к нему смерть пришла как можно позднее.