Многоликая Индия

В Альваре есть и огромный дворец, пристроенный к горе. По его бесчисленным залам и коридорам медленно бродят экскурсанты, выходят на балконы, опять уплывают в полумрак и прохладу покоев. Перед главным фасадом дворца — сад, в его тишине цветут деревья. Возле дворца — пруд, облицованный каменными плитами. Вода в нем темно-зеленого цвета, как подкрашенная. К ней сходят широкие ступени, а по углам стоят крытые беседки с тонкими колоннами. Они отражаются в тихой изумрудной глубине.

Возле пруда большая платформа из каменных плит. На платформе, на многих-многих колоннах стоит сразу второй этаж под сводчатой каменной крышей. Там — библиотека. Под пей, между колоннами — мраморная низкая платформочка вроде скамеечки, а на ее поверхности высечены углубления в форме следов человеческих ног — пары мужских и пары женских. Это считается следами стоп махараны и его любимой махарани.

Люди приходят, сбрасывают у входа под колонны обувь, почтительно приближаются, сложив ладони, к этим следам, бросают на них лепестки цветов, сыплют красный порошок. Спросите у них: считают ли они махарану равным богу? Ответят, что нет, не считают. Любили ли они его, когда он правил здесь? Был ли он добр к ним? Нет, не был, но все же он правил ими, он был, значит, как отец им. Махарану надо было почитать, как же его забыть?!

Так создаются в Индии бесчисленные мелкие культы следов стоп реальных, мифических или обожествленных личностей. Их великое множество в стране, таких следов. К ним приходят на поклонение, даже не зная часто, кому их приписывают. Религиозное чувство народа издавна приняло такой характер, который позволяет одновременно почитать огромное множество богов и, больше того, прибавлять к этому множеству любое количество новых объектов почитания.

Так, в Гвалиоре (названия-то какие — Альвар, Гвалиор) есть храм матери махараны. Это настоящий храм, при котором есть и жрецы. В нем беломраморное изваяние сидящей женщины, которое воспринимается как изображение деви, то есть богини.

Он весь из резного мрамора — белый в темной зелени парка. Люди приходят, молятся, платят жрецу, кладут к подножию изваяния цветочные гирлянды. Это тоже вполне реальный, сложившийся культ. И сколько таких культов!

Когда едешь по Раджастхану, всюду вспыхивают, как белые и розовые факелы, небольшие храмы из мрамора и песчаника. И беседки в парках при дворцах. И сами дворцы.

Как будто они сами собой возникли, подобно сталагмитам, из этой каменной земли. И стоят они всегда удивительно красиво — смотришь не насмотришься.

Каких только чудес из камня не создавали раджастханские труженики, работавшие под солнцем, прикрыв бедра лоскутом ткани и навернув на голову свои огромные тюрбаны! Ходили, ходили они из поколения в поколение взад-вперед, взад-вперед, нося на головах плоские корзины с землей, песком и камнями, сидели, скорчившись на земле, стучали молоточками, резали резцами по каменным плитам. Незаметным для окружающих, скромным и ненавязчивым был их труд, а в результате этого труда становились реальностью и навеки утверждали свою красоту строения такой гармонии, многообразия и выразительности, что теперь только немеешь, глядя на них…

Есть вблизи Альвара озеро, называемое Селнзер (так и вспоминается наш Селигер!). Приехали мы туда к ночи и остановились во дворце над озером, который по примеру других дворцов стал теперь отелем.

Как он стоит, как он смотрит, этот дворец, каков он небольшой, симметричный и вместе с тем разный в каждом уголке!

Чудесный образец раджпутской архитектуры!

Сквозь тонкие колонки его беседок над водой мы смотрели, как догорал закат за горами и умирал его отблеск в воде, потом пошли к табльдоту ужинать, а когда вышли опять на террасу, то все уже было охвачено ночью, глубокой, черной, звездной ночью, которая падает в Индии сразу, как только скрывается солнце. Воды совсем не было видно — ни отблеска, ни ряби, ничего, что выдает ее присутствие. Но зато в неровную впадину между горами были насыпаны звезды, сиявшие под нами в черной пустоте. И над нами, и под нами. Как в космосе. С той только разницей, что здесь, внизу, они были четко ограничены краями невидимого озера. Из окон дворца сквозь узорные решетки вырывался теплый свет, там смеялись, говорили, собирались ко сну. Весь он был в этой темноте как блестящее ювелирное изделие причудливых контуров. А вокруг была ночь и тишина.

— Пойдем прогуляемся по берегу. Очень уж красиво это озеро звезд.

— Хорошая мысль. Пошли.

Но не успели мы спуститься во двор, как нас остановили.

— Простите, выход из отеля запрещен.

— Как?!

— Пожалуйста, прочтите, что здесь написано.

На стене висело большое объявление, где было ясно сказано, что после наступления темноты просят не выходить из здания, так как сюда заходят тигры и администрация отеля не берет на себя ответственности за жизнь постояльцев, нарушивших этот запрет.

У нас как-то сразу пропало всякое желание пойти прогуляться.