Многомерная Вселенная (Том 3)

Д.: Врачи не смогут понять. Это было бы не менее опасно, чем если бы она выдала себя в трёхлетнем возрасте. (Да) Но это нормально, если мы будем об этом знать?

Э.: Это нормально, потому что вы — единая группа. Вы многое будете делать вместе, чтобы помочь всеобщему делу.

Д.: Значит, мы не представляем для неё никакой опасности.

Э.: Да, она доверяет всем присутствующим. Или лучше сказать, что мы доверяем всем присутствующим. Вы все связаны.

Д.: Если бы вы нам не доверяли, вы бы не позволили информации поступить, верно?

Э.: Верно.

Д.: Я бы никогда не подвергла проводника опасности.

Э.: Да.

Д.: Значит, те, кто находится здесь, были избраны для того, чтобы узнать эту информацию.

Э.: Именно поэтому мы ждали до последнего, чтобы присоединиться к группе. Потому что, как вы знаете, изначально не было свободных мест.

Д.: Да, Эстель записалась последней.

Э.: Мы должны были удостовериться, что энергии, которые будут присутствовать, будут подходящими для раскрытия всего этого.

Д.: И, получается, выбор её имени не был случайным.

Э.: Да, положив бумажку со своим именем в коробку, она знала, что выберут её, как знала это и её подруга, сидевшая рядом. Так что, когда это произошло, обе они получили подтверждение.

Д.: Значит, если бы вы не доверяли всем присутствующим, то этой информации вообще не было бы. Потому что мы не хотим, чтобы это стало достоянием общественности. Это могло бы повредить ей, да?

Э.: Верно.

Д.: Я думаю, все присутствующие сохранят это в тайне.

Сказав это, я посмотрела на учеников, и все они утвердительно закивали. Я знала, что они понимают важность сохранения анонимности Эстель и исключительность того, что им было позволено услышать эту странную информацию. Я также чувствовала, что, если они пренебрегут обещанием хранить тайну личности Эстель, «они» узнают это. Я не знаю, что будет, если нарушить это обещание, но я достаточно долго работала с «ними», чтобы знать, что «их» нужно слушаться и делать то, что «они» говорят. Если бы я не следовала «их» инструкциям, обмен информацией прекратился бы. Не знаю, что могло бы случиться с другими, но думаю, что они осознали всю серьёзность ситуации. Позже они могут поставить под вопрос то, что действительно произошло этим утром, но когда это происходило, всё выглядело слишком реальным. Я привыкла к общению с подобными сущностями и знала, что для них позволить информации такого рода прозвучать перед столькими свидетелями — это необычное явление. Возможно, это должно было наглядно продемонстрировать ученикам, что может произойти при использовании моей техники, чтобы они не были шокированы, когда подобное случится во время их собственных сеансов. Демонстрация лучше тысячи слов.

Э.: Мы будем наблюдать. Они могут поделиться некоторыми подробностями своего опыта, но нельзя раскрывать её имя и место жительства.

Д.: Да. Я работаю со многими такими людьми, и мне всегда говорят, что я должна их защищать.

Именно по этой причине настоящее имя, место жительства и этнические корни здесь не раскрываются.

Меня заинтересовала панель, которая, по словам Эстель, находилась в её теле, потому что казалось, что она не похожа на знакомые мне имплантаты. «Где она находится, в её голове?»

Э.: В задней части головы.

Д.: Как я понимаю, она должна быть очень, очень крохотной, не так ли?

Э.: На самом деле нет. Эта панель охватывает всю нижнюю заднюю часть головы. Это объясняется необходимостью принимать и передавать очень большое количество информации.

Д.: Значит, она больше, чем знакомые мне имплантаты. Она состоит из физического вещества, или же это нечто эфирное?

Э.: Она была и тем, и другим. Сначала она была эфир-ной, но потом превратилась в физический предмет, который могут видеть и осязать другие. Те, кто о ней узнают, смогут лучше понять, кто она и кто мы, и смогут поде-литься этим знанием.

Д.: А её можно увидеть на рентгеновских снимках?

Э.: Она защищена энергетической оболочкой, которая позволяет обнаружить её только тем, кому можно её обнаружить.

Д.: И это одна из причин, почему она не может заболеть. Ей нельзя проходить обследования.

Э.: Верно.

Д.: Вы также защищаете её от несчастных случаев?

Э.: Да. Единственный случай, когда она подвергалась обследованиям — правда, незначительным, — был при родах. К сожалению, из-за особого устройства её физического тела она не может родить естественным путём. Поэтому пришлось делать кесарево, чтобы извлечь ребёнка.

Д.: Значит, её тело не приспособлено для нормального деторождения.

Э.: Верно, её тело никогда не проходило через то, что вы бы назвали нормальными родами.

Д.: Но врачи не могли обнаружить в теле ничего необычного?

Э.: Верно, потому что после операции всё уладилось и не было необходимости в дальнейших обследованиях.

Д.: А как насчёт беременности? Обычно в этот период делают множество анализов.