Многоножка

На месяц-два я закрылся в себе, потому что ни черта не понимал. Как так вышло? Нюра же добрейший человек, почему от неё я получил столько боли, сколько ни от кого не получал? В общем… Я кое-как оклемался к сентябрю. Решил взяться за голову. А ближе к зиме ты снова меня позвала в клуб. Я подумал: может, Нюры там не будет? А если и будет — может, она всё забыла, не злится? Решил попробовать сходить, помочь вам в вашей постановке. У меня появилась какая-то надежда, что всё снова может стать хорошо.

И на самом деле, то, что она была там, меня обрадовало. Хоть я и видел, как ребята на меня смотрят. Кстати, Нюра выглядит так, будто с того времени замкнулась в себе… и, кажется, я выглядел так же, когда мы с тобой познакомились.

Саша задумчиво сплёл пальцы рук вместе. Он выглядел бледным и усталым.

— Вот такая история.

— Ты хоть извинился перед ней за тот случай? — осторожно спросила Тамара.

— Конечно. И не раз. Но ты её слышала: кажется, ей недостаточно одних извинений.

— Должно пройти время, чтобы тебе снова с ней подружиться.

— Знаешь, что самое страшное? — Саша повернул к ней голову. — Я уже и не знаю, хочу ли я. Да, меня к ней до сих пор тянет… но при этом смогу ли я снова подружиться с ней, если не хочу снова испытывать всю эту боль? А ведь я испытаю. И не потому что она плохая, и всё специально делает. А… я не знаю, почему. Может, это я плохой.

— Ты не плохой, Саш, — Тамара, поколебавшись, тронула пальцами костлявое тёплое плечо. — Ты поступил не очень правильно, но это не сделало тебя плохим человеком.

Снова вспомнился Ромка, и то, что было в парке — и Тамару аж пробрало из-за того, насколько похожими были ситуации. Что бы она сказала Ромке, если бы сейчас он сидел на месте Саши?

— Ты хороший.

Саша посмотрел на неё, чуть улыбнувшись.

— Серьёзно?

Тамара кивнула.

— Честное тамарческое.

24. Взаимодоверие

— Давай запишем новый альбом.

— Отстань. У меня живот крутит. Мне плохо.

— Так будут называться первые три песни.

Неожиданная идея снять короткометражный фильм и отправить его на кинофестиваль «Движение» поселилась в умах нескольких стаккатовцев, однако Светы и Лебедевой всё же не достигла: занятия продолжались в прежнем ритме, и на вопросы о съёмках Лебедева лишь пожимала плечами, мол — делайте, что хотите. Возможно, думалось Тамаре, она просто видела в этом какой-то выход за рамки собственных обязанностей по их обучению, поэтому не решалась выносить какой-то вердикт. Поэтому, не дождавшись одобрения ни её, ни Светы, вечный дуэт Серёжи и Кости (и Нюра иже с ними) решил действовать самостоятельно.

— Агата написала одну клёвую вещь, которая прям лично мне понравилась! — воодушевлённо делился Костя. — Очень хочу, хочу-хочу-хочу в таком участвовать!

— А что за вещь? — спросила Тамара, которая снова была не в курсе того, о чём эта троица болтала.

— Короткий рассказик о супергерое в постсоветских реалиях, — объяснил Серёжа не слишком охотно.

— Звучит непонятно, — сказала Тамара. — А что за сюжет?

— Там название очень эпичное: «Тоха Неваляшка».

Все разом прыснули. Объяснять принялась Агата, стоявшая тут же:

— Там про мальчика, который находит на чердаке старую советскую неваляшку. И она оказывается что-то вроде волшебной. Дотрагиваясь до неё, главный герой — Антон — обретает силу, из-за которой его буквально невозможно сбить с ног. То есть, если что-то или кто-то пытается — он прирастает к земле намертво, а если наклоняется, то снова возвращается в исходную позицию. И, если честно, это я написала совсем уж от безделья…

— Но мне зашло! Это же круто! — говорил Костя. — Я прям проникся персонажем, как ты его описала…

— А по-моему хрень, — фыркнул Серёжа. — Камон. Супергероика? Серьёзно? Я бы лучше…

— Имей совесть! — вдруг вступилась Нюра. — Агата старалась, между прочим. А ты так толкового сценария и не предоставил.

Серёжа недовольно потупился.

— Ладно, был не прав.

— Не «ладно, был не прав», а Агата молодец и умница! Чтобы весь зал слышал!

— Агата молодец и умница! — громко прокричал Серёжа, задрав голову. Голос его раскатистым эхом прокатился по залу, а Агата счастливо заулыбалась, от смущения не зная, куда деть глаза. Взглянув на неё, Тамара ей улыбнулась.

«Славно, что ты здесь всё-таки прижилась. Саша верно говорил: в таком хаосе каждому найдётся место».

Ромка в тот день не появился в клубе — и по какой-то причине Лебедева не стала задавать вопросы по поводу того, где он находится. Тамаре казалось, что кроме неё никто и не заметил, однако заметила Света.

— А, Ромочка на лечении сегодня, — обронила Лебедева между делом, и у Тамары стал ком в горле.

— Так, ахтёры погорелого театра! — громко хлопнула в ладоши Лебедева, когда с разминкой было покончено. — Сегодня я приготовила для вас новое упражнение. И кого бы нам выбрать первой жертвой… — взгляд её скользнул по ребятам. — Так, давай-ка наш излюбленный дуэт будет первым! Нюра, Сашка — к барьеру!