Многоножка

В тот школьный день случилось ещё кое-что необычное: между четвёртым и пятым уроками Тамара по делам оказалась на первом этаже и, пройдя по пустынному коридору, вдруг заметила на скамье Дурью — то есть, Дашу Швецову — глядящую куда-то в окно. Даша не видела её, а Тамара внезапно почувствовала что-то… странное.

«Если бы она была подругой… — подумала она отрешённо. — Если бы… мы дружили. Что бы я сделала?»

Говорить с Дашей, наверное, было бесполезно, и Тамара побаивалась. Но в сумке под рукой притаился один кибишек, девать который было некуда…

Тамара нырнула в закоулок и потратила время, чтобы вырвать из тетради листок и аккуратным, убористым почерком написать на нём:

«От таинственного незнакомца, чтобы ты не голодала! Хорошего дня!»

«С чего это ты так добра к ней… — спрашивал Стикер недоверчиво. — Помнишь, какая она стерва? Помнишь, как она пыталась забрать меня? Если ей грустно — то она заслужила…»

Но Тамара не отвечала ему, потому что знала: грусти по умершему другу никто не заслуживает. А вкусно поесть заслуживает каждый.

Когда она приложила записку к кибишку, обёрнутому в бумагу, и уже вышла, то столкнулась с Дашей лицом к лицу. Кажется, она уже уходила.

— Ой… — ойкнула Тамара от неожиданности.

Узнав, кто перед ней, Даша равнодушно обошла её (даже не попытавшись толкнуть), и двинулась куда-то к дверям. Тамара испуганно обернулась и…

— Даша! — прозвучало не слишком уверенно и даже не слишком громко. Тамара не думала, что та остановится — но Даша действительно обернулась.

— Что?

— Ммм… Не пойми неправильно… — произнесла Тамара, стушевавшись. Скомкала записку и подошла к Даше, сжав в руках кибишек. — Это… вкусная штука, которую… Мне приготовили. Но я не хочу есть и, может быть, ты… — она подбирала любые слова, приходящие на ум.

Даша смотрела на неё, как на умалишённую.

— Дура что ли? Зачем? Что я тебе сделала?

Тамара видела, какие покрасневшие у неё глаза.

— Я понимаю, что у тебя нет причин брать его, — спокойно сказала она, опустив кибишек. — У меня нет какого-то… злого умысла, что ли. Я просто…

— Жалеешь меня, да?! — внезапно Даша повысила голос. — Не нужна мне твоя жалость, хромая! Ясно?! — лицо её покраснело. — Не нужна мне ничья жалость! Дура! — замахнувшись, Даша ударила Тамару в живот кулаком.

Было больно. Но, кажется, не настолько, чтобы поверить, что Даша действительно хотела сделать больно.

Из уголков глаз Тамары тоже брызнула влага.

— Я знаю, что заслужила это, — сказала она, чувствуя, как пульсирует в животе медленно утихающая тяжёлая боль. — Я просто… Хотела, чтобы тебе стало легче. Может, мы с тобой обе заслужили то, что случилось… Но не сидеть же теперь… голодными?

Даша, судя по взгляду, решительно ничего не понимала.

— Ты совсем дура, да? Мало того, что хромая, так ещё и мозгов нет? — отстранённо говорила она. По какой-то причине слова, что с неё сыпались, нисколько не обижали, и не царапали, как обычно. Произнося их, Даша будто бы действовала на автомате, механически, и сама не понимала, что происходит.

Вопреки боли в животе, Тамара улыбнулась, снова протянув Даше кибишек.

— Так и есть.

Не слишком уверенно, Даша взяла его.

Больше в тот день они не виделись.

* * *

В «Стаккато» Тамара оказалась раньше Агаты: за ней, как обычно, заехал Егор, а Агате нужно было заскочить домой и переодеться. Войдя в клуб, она неожиданно наткнулась на очень серьёзного Серёжу, преградившего ей путь.

— Стоять. Без пароля нельзя.

То, что он был очень серьёзен, означало, что он делал соответствующее лицо. Что-то подсказывало Тамаре, оглядывающей зал клуба с подозрением, что она попала в какую-то чужую шалость.

Помимо Серёжи в клубе были Нюра и Ксюша. Все они по какой-то причине надели поверх повседневной одежды белые футболки, на которых было изображено лицо Кости, который что-то жевал. Все смотрели на Тамару очень серьёзно.

— Я… что-то пропустила? — упавшим голосом спросила она, недоумевая. — Что это за наряд такой?

Серёжа деланно покачал головой и взглянул на ребят: смотрите, мол, какая!

— Серёжа-а-а-а!!! — Тамара потрясла его за рукав. — Что происходит? Мне не говорили никакого пароля!

Тот, наконец, рассмеялся.

— Да ладно, расслабься. У Кости день рождения.

— Аааа!!! — протянула Тамара. — А что за футболки…

Переобувшись, она прошла к ребятам.

— Это Серёжа сделал, — объяснила Нюра. — Обошлось в копеечку, вообще-то, да?

Тот очень серьёзно покивал.

— А я не знала! — сказала Тамара. — Даже ничего не приготовила в подарок…

— Расслабься. Костя не любит подарки.

— Чего?!

— Вот такой вот он тип. То есть, «спасибо»-то он, конечно, скажет, но пользоваться подарками — никогда не пользуется, даже если раньше эту вещь просил.

— Почему так?

— Потому что глупый, — просто сказал Серёжа, пожав плечами. — Глупый и вредный.

— Врёшь, Костя нисколько не вредный.

— А у меня бабка такая же! — поделилась Ксюха, которой футболка была немного великовата. — Чё ей ни дари — ничего не нравится, всё бурчит да ворчит, «ничаго не хочу, помирать мне скоро»…

Ксюха так и сказала: ни-ча-го.