Многообразие космоса

Теперь движение второй половины астероида можно было назвать как угодно, но только не «восхождением.» Темный и измятый каменный шар нависал над поверхностью той части астероида, где находился зонд. Это зрелище было в духе картин Магритта. Сейчас Мора видела перед собой широкую плоскость сглаженного от удара камня, то место, где одна, летящая в космосе глыба упиралась в другую.

Вторая часть астероида была настолько близко, что Мора наверное могла бы разглядеть каждую складку на ее поверхности, каждый кратер и даже каждую пылинку. Это произвело на нее захватывающее впечатление.

Она заметила, что внешний вид зонда изменился. Якоря выпустили небольшие боковые отростки — тормозные захваты, которые понеслись к месту соприкосновения двух глыб, туда, где находился центр гравитации всего астероида. Сила тяготения глыбы, находившейся внизу уменьшалась, так как на нее воздействовала сила тяготения точно такой же глыбы находившейся сверху. Общий вектор гравитации постепенно выравнивался в горизонтальном направлении и просто тащил зонд по поверхности астероида.

Теперь вторая часть астероида находилась настолько близко, что виртуальная диорама оказалась прямо над головой Моры. Искореженный ландшафт верхней глыбы превратился в каменистый потолок. Ей очень захотелось поднять руку и дотронуться до этих опрокинутых вниз кратеров. Все выглядело так, словно над ее головой висела игрушечная Луна — этакий сувенир из карманной Вселенной Аристотеля.

— Похоже мы что-то нашли, — тихо сказала Ксения.

Мора посмотрела вниз. Изображение расплылось — виртуальные генераторы изо всех сил старалась выполнить ее команду.

Прямо перед ней что-то лежало. Это было похоже на тонкий, неровный по краям слой алюминиевой или серебряной фольги, который лежал поверх темного реголита. Если не считать выступавшего наружу, участка шириной метр, а то и два, основная часть слоя вероятно находилась под рыхлым грунтом. Его измятые края ярко сверкали в слабых лучах солнечного света.

Он был явно искусственного происхождения.

Следующая встреча Бринд и Мейленфанта произошла спустя несколько месяцев в космическом центре Кеннеди.

Этот комплекс произвел на Мейленфанта тягостное впечатление. Большая часть стартовых опор была снесена или превратилась в ржавые музейные экспонаты. Но центр приема посетителей все еще работал. В пожелтевшем от времени куполе, этой маленькой копии земного шара, размещалась выставка, посвященная полетам шаттлов — артефакты, фотографии и виртуальная информация.

Там же, рядом с куполом стояла Колумбия, первый шаттл запущенный в космос. Горстка людей пряталась от флоридского солнца в тени ее огромного крыла. Другие, время от времени образовывали очередь на трапе, желая попасть на борт. Главные двигатели Колумбии были сняты и вместо них теперь стояли пластиковые муляжи. Шасси корабля были залиты бетоном. Колумбия навсегда останется в этом капкане, поставленном для нее на Земле, подумал Мейленфант.

Он нашел Бринд у памятника астронавтам. Это была большая плита из полированного гранита с выбитыми на ней именами погибших астронавтов. Она вращалась вслед за Солнцем, так что имена погибших ярко сверкали на фоне неба.

— Хорошо еще, что сегодня солнечно, — мрачно заметил Мейленфант. — Чертова штуковина не работает когда пасмурно.

— Да, — согласилась она.

Большая часть нависшей над ними гранитной плиты была абсолютно пустой. Космическая программа была свернута и поэтому свободное место, столь щедро оставленное впрок, так и не было заполнено.

Невысокая и худенькая Салли Бринд отличалась чрезмерной впечатлительностью. Ее жесткие, преждевременно поседевшие волосы были коротко пострижены. Что касается возраста, то ей было не больше сорока. Она обожала носить маленькие и круглые темные очки, похожие на тот антиквариат, который носили еще на рубеже столетий. Салли производила впечатление яркой женщины, которая чем-то увлечена и в то же время встревожена. Ее это заинтересовало, подумал он, пробудило в ней интерес.

— Вы привезли ответы на мои вопросы? — спросил он улыбнувшись.

Она вручила ему каую-то папку. Он быстро ее перелистал.

— Знаете, Мейленфант, с этой папкой мы изрядно повеселились.

— Не сомневаюсь. Значит они действительно передали вам нечто стоящее.

— Да, впервые за столь долгое время. Сначала мы рассмотрели идею привода непрерывного ядерного синтеза. Особый импульс продолжительностью в миллионы секунд. Но мы не умеем достаточно долго поддерживать реакцию синтеза. Пока что это не удается даже японцам.

— Хорошо. Что еще?

— Возможно, фотонный двигатель. Скорость света является предельной скоростью, верно? Но вес силовой установки и энергия, которая нужна для того, чтобы сделать рывок, выходят за всякие разумные пределы. Затем мы подумали о прямоточном двигателе Бассарда. Но такая установка находится за пределами наших возможностей. Ведь придется создавать электромагнитную камеру, которая должна иметь сто километров в поперечнике…

— Переходите к делу, Салли, — мягко попросил он.