Многополярный мир. Идеология и экономика

В Конституции России (ст. 75) сказано: «Защита и обеспечение устойчивости рубля – основная функция Центрального Банка Российской Федерации, которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти». «Денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным Банком Российской Федерации». Эти формулировки можно трактовать по-разному [90]. С одной стороны, «финансовое, валютное, кредитное, таможенное регулирование, денежная эмиссия» находятся в ведении Российской Федерации (Конституция РФ, ст. 71) и, следовательно, Центробанк России осуществляет политику государства, как любой орган государственной власти. Но Центральный Банк на своем сайте (www.cbr.ru) в разделе «Правовой статус и функции Банка России» специально подчеркивает: «Он не является органом государственной власти… Ключевым элементом правового статуса Банка России является независимость». Учитывая реальную роль мировой валютно-финансовой системы, очевидно, что Центральный Банк России не может быть независимым от мировых финансово-валютных центров, в частности, от ФРС и европейского Центробанка, эмитирующих доллар и евро. Так что декларируемая Центробанком России независимость от российского государства подчеркивает только его зависимость от мирового финансового Центра.

Описывая механизм частичного резервирования депозитов, Пол Самуэльсон в своем учебнике «Экономика» [67] приводит в качестве эпиграфа к одной из глав слова американского юмориста В. Роджерса: «С начала мира было три великих изобретения: огонь, колесо и центральная банковская система». И это вовсе не юмор. Действительно, простое и легко контролируемое требование держать небольшую установленную законом долю от своих активов в виде наличности оказывается достаточным, чтобы вся масса денежных средств, эмитируемых всеми независимыми банками, оказалась ограниченной.

Центральный банк (в США – ФРС) может регулировать массу кредитных денег, эмитируемых всеми банками, воздействуя тем или иным способом на гораздо меньший объем, контролируемый одним банком, – денежную базу. Это масса наличности плюс резервы коммерческих банков. «Вливая» в экономику дополнительный миллиард наличных долларов (например, покупая казначейские векселя или печатая дополнительные количества банкнот), ФРС уверена, что в результате количество банковских кредитов и депозитов не увеличится больше, чем на 1/r миллиардов, где r – установленная законом норма резервирования. Если r = 0,2, то увеличение денежной массы (включая депозиты) не превысит 5 млрд. Финансовый рычаг здесь строго ограничен. Объем денежной ликвидности практически полностью зависит от решений Центрального банка.

Таким образом, был найден компромисс, вполне устраивающий банковский капитал: в стране вводится единая валюта, и в то же время контроль над этим важнейшим институтом остается в его руках.

В периоды спокойного развития, инфляция – двусторонний процесс: рост цен ведет к увеличению спроса на деньги. Если спрос на деньги не будет покрываться увеличением денежной массы, это приведет к сокращению инвестиций и производства (а также к росту использования квазиденег и к распространению «товарно-безденежных» отношений – см. ниже). Поэтому денежные власти вынуждены смягчать кредитно-денежную политику (например, снижать ставку рефинансирования ЦБ). Это «узаконивает» инфляционные ожидания, растут цены, и начинается новый виток инфляционной спирали.

Фондовые и товарные рынки. Однако прекрасный механизм регулирования денежной массы применим только к массе собственно денег (наличных и кредитных). На товарных рынках подавляющая часть продаж опосредуются деньгами и, как правило, заканчиваются физическими поставками товаров. А основные богатства финансового капитала – это масса разнообразных ценных бумаг, в основном акции и облигации компаний, которые обращаются на фондовых рынках. Если функционирование товарных рынков, в частности, средний уровень потребительских цен, человечество (государство и центробанки) научились держать под контролем и стабилизировать, то для фондовых рынков такого надежного механизма нет.

Оценки физического и финансового капиталов с помощью биржевых индексов капитализации, демонстрируют гигантские отличия друг от друга и гигантские колебания за короткие промежутки времени. Тем не менее, очевидно, богатство (соответственно права собственности), обращающиеся на фондовых рынках (а следовательно, и их роль в экономической и политической сферах) на порядок больше, чем роль «хорошо управляемых» рынков потребительских товаров.