Многополярный мир. Идеология и экономика

К. Маркс первый проанализировал институциональные механизмы превращения собственности в капитал – стоимость, способную создавать добавочную стоимость. Важнейшим из таких механизмов являются формальные и неформальные отношения, обеспечивающие права собственности. Серьезным вкладом в институциональную теорию капитала в наше время явилась концепция Эрнандо Де Сото [38] (см. также [22, глава 2]). В 60-е годы XX века важный шаг, расширяющий представления о формировании цен и финансовых потоков сделал П. Сраффа [40]. Он выявил и детально проанализировал влияние на эти параметры пропорции распределения дохода между трудом и капиталом – т. е. в определенном смысле внеэкономического, социально-политического фактора.[37] П. Сраффа показал, что норму прибыли и уровень оплаты труда нельзя рассматривать как объективные параметры, заданные господствующими производственными технологиями, и ввел очень плодотворное понятие «силы капитала». Это понятие заслуживает более широкого применения, чем у самого П. Сраффы.

Трансформация экономических категорий. Существенное отличие общественных наук от естественных вносит отмечавшийся уже факт большой (и увеличивающейся) скорости изменения самого объекта изучения – общества и, в частности, сферы экономической деятельности человека. Изменения наступают раньше, чем исследователям удается выделить основные факторы происходящих процессов и законы их взаимодействия. Причем скорость подобных изменений нарастает. Ученые и идеологи не успевают за мчащейся историей. В экономической науке это ярко проявляется в том, что постепенно трансформируется содержание и роль фундаментальных категорий, – и под влиянием изменения самого предмета изучения (экономической системы), и их переосмысления вследствие углубления наших знаний. В результате эти категории, считавшиеся характеристиками объективной реальности, настолько же устойчивыми, как эта реальность, оказываются инструментами в руках финансово-политических групп или даже кланов, а их количественные оценки утрачивают свою устойчивость.

Примером может служить категория цены. Из постулата, что цена определяется затратами вроде бы следует, что установление цены в рыночной экономике лишается своего субъективного элемента, цена оказывается объективным параметром, определяемым господствующими технологиями производства, не зависящими от социальных, политических и иных внеэкономических действий или характеристик отдельных групп или личностей. Надо заметить, что объективный в этом смысле характер цены (если не считать случайных отклонений цен от их объективно заданного уровня) по существу не подвергается сомнению не только у либеральных экономистов, но и у классиков марксизма. К сожалению, всем известны примеры манипулирования такими важными параметрами, как цены на нефть и газ и группами монополий, и правительствами во имя своих экономических или политических целей. У всех на памяти повышение мировой цены на нефть в 1973 году организацией ОПЕК, и потом ее обрушение в 1986 году по договоренности с главой ЦРУ Кейси в качестве удара по экономике Советского Союза.

В экономических теориях (и в классике, и в неоклассике) цена всегда есть величина, связанная с затратами. Однако этим фундаментальным свойством она обладает, если это цена равновесия. В моделях конкурентного равновесия или оптимизации цена строго равняется затратам. Но это модели бескоалиционной игры: цены выбираются игроками, независимыми от производителей и потребителей. По существу, это цены совершенной конкуренции. Такие цены нередко фигурируют в теоретических работах как нормативный уровень цены, от которого отклоняются реальные (в той или иной степени монопольные) цены. Кажется, можно и в целом о концепции конкурентного равновесия сказать, что она сохранила свое значение как нормативная теория, но не как отражение реальности. Джоан Робинсон пишет: «Исследование закономерностей экономической теории принято начинать рассмотрением условий совершенной конкуренции, трактуя затем монополию как особый случай… Правильнее начинать исследование рассмотрением монополии, трактуя затем условия совершенной конкуренции как особый случай» [17, с. 400]. Наибольший отрыв цен от их затратной основы и их неустойчивость и непредсказуемость характеризуют цены на капитальные блага, т. е. котировки различных ценных бумаг на финансовых рынках. А их суммарная рыночная стоимость во много раз больше, чем стоимость потребительских товаров и услуг.