Читаем Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать полностью

Если человек просчитывает каждый свой шаг, каждое свое действие, он не может быть милосердным. Ведь милосердие – это помощь, подаренная другим людям без каких-либо причин и оснований.

Однако если какой-нибудь богатый человек помогает бедным для пиара – разве это не милосердие? Ведь бедному все равно, для чего ему помогают?

Бедному действительно все равно. А помогающему – нет. Нам кажется, что смысл милосердия в том, чтобы помочь другому. Я же думаю, что смысл милосердия в том, чтобы, помогая другому, заняться собственной душой.

Милосердие – идеальная возможность для человека убедиться в том, что им не утеряны главные человеческие качества.

Не только мы проявляем милосердие, но и оно проявляет нас – наши человеческие, душевные качества.

Необходимость пиара диктует разум. Необходимость милосердия – душа. Поэтому, когда получился пиар, радуется разум. А когда удалось проявить милосердие – душа.

Милосердие всегда скромно.

И само слово это скромное. Милое сердце. Не высокое, не возвышенное – милое.

Милосердие не имеет никакого отношения к милостыне.

Милосердие проявляют. Милостыню – подают, и уже в этом есть некое высокомерие. В принципе, милосердие тоже может чудесным способом показать собственное превосходство. Эдак с барского плеча бросить помощь. Но это значит только одно: вы воспользовались тяжелой ситуацией, в которую попал другой человек, дабы продемонстрировать собственное превосходство ему, себе, всем. Ваш «барский» поступок, возможно, поможет человеку, однако к милосердию это не будет иметь никакого отношения.

Это будет милостыня с барского плеча.

Милосердие всегда действенно.

Конечно, иногда оно проявляется и в разговоре. Например, когда у женщины неожиданно умирает муж, с ней очень тяжело разговаривать. И милосердие будет не только в том, чтобы дать ей денег на похороны, но и в том, чтобы выслушать ее и успокоить. В этом случае разговор будет милосердным поступком.

Однако недопустимо, чтобы милосердное действие, которого ждет от вас человек, подменялось пустым трепом.

К милосердию не применимы эпитеты: «трудно – легко». Главное определение этого слова: «необходимо».

Совершая милосердный поступок, надо думать не о том, будет ли вам трудно или легко. А о том, что это необходимо сделать. И слушать надо при этом не только сердце, но и разум. Потому что человек, нуждающийся в вашем милосердном отношении, иногда сам не понимает, какая именно нужна ему помощь. И подчас это приходится решать вам.

Проявляя милосердие, вы проявляете к другому человеку любовь по одной причине: он – тоже человек.

Поэтому чем больше в мире милосердия, тем ближе друг к другу становятся люди. А чем меньше...

Оглянитесь на окружающий вас мир.

Кстати, о мире...

<p>МИР</p>

Существует два основных значения этого слова. Мир – как окружающая нас действительность. Мир, в смысле – не война.

За многовековую историю России едва ли наберется с десяток лет, когда россияне жили бы мирно, без войны. И, казалось бы, словосочетания: «человек выходит в большую войну», или «окружающая нас война», или «война вокруг нас» куда точнее отражают реальность нашей жизни, нежели привычные: «мир вокруг нас» (много ли вы видели вокруг себя мира?) или «окружающий нас мир» (ведь окружает нас всегда именно война).

Тем не менее наши предки назвали заоконную жизнь – миром, а не войной, как бы завещая нам стараться, чтобы слово это соответствовало сути нашего существования.

И в политической, и в социальной жизни есть немало людей, для которых создание войны и участие в ней – ничем не заменимый допинг. В социальной жизни таких людей именуют диктаторы, военачальники, полководцы и так далее. В личной – скандалисты. Интересно, что диктаторов скандалистами никто никогда не называет, хотя, по сути, они таковые и есть.

Попытки перевоспитать скандалиста бессмысленны. Те, кто ловит кайф от войны, никогда не полюбят мирную жизнь. Равно как и те, кто кайфует от мира и спокойствия, никогда не поймут скандалистов.

Скандалист всегда направлен «из себя»: он ищет применения своим кулакам, голосу, танкам, ракетам, войскам и так далее. Мирный человек всегда направлен внутрь себя, мир он рассматривает через спокойное состояние своей души, которым очень дорожит.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Голос как культурный феномен
Голос как культурный феномен

Книга Оксаны Булгаковой «Голос как культурный феномен» посвящена анализу восприятия и культурного бытования голосов с середины XIX века до конца XX-го. Рассматривая различные аспекты голосовых практик (в оперном и драматическом театре, на политической сцене, в кинематографе и т. д.), а также исторические особенности восприятия, автор исследует динамику отношений между натуральным и искусственным (механическим, электрическим, электронным) голосом в культурах разных стран. Особенно подробно она останавливается на своеобразии русского понимания голоса. Оксана Булгакова – киновед, исследователь визуальной культуры, профессор Университета Иоганнеса Гутенберга в Майнце, автор вышедших в издательстве «Новое литературное обозрение» книг «Фабрика жестов» (2005), «Советский слухоглаз – фильм и его органы чувств» (2010).

Оксана Леонидовна Булгакова

Культурология
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Семиотика, Поэтика (Избранные работы)
Семиотика, Поэтика (Избранные работы)

В сборник избранных работ известного французского литературоведа и семиолога Р.Барта вошли статьи и эссе, отражающие разные периоды его научной деятельности. Исследования Р.Барта - главы французской "новой критики", разрабатывавшего наряду с Кл.Леви-Строссом, Ж.Лаканом, М.Фуко и др. структуралистскую методологию в гуманитарных науках, посвящены проблемам семиотики культуры и литературы. Среди культурологических работ Р.Барта читатель найдет впервые публикуемые в русском переводе "Мифологии", "Смерть автора", "Удовольствие от текста", "Война языков", "О Расине" и др.  Книга предназначена для семиологов, литературоведов, лингвистов, философов, историков, искусствоведов, а также всех интересующихся проблемами теории культуры.

Ролан Барт

Культурология / Литературоведение / Философия / Образование и наука