Многоточие сборки

А было это так: в тот день в Эстонии праздновали какой-то свой национальный праздник. Володя, поддерживая патриотический настрой населения, обливался поочередно тремя цветами флага – синим, черным и белым, моментально перекрашиваясь под восторженные вопли толпы.

Это по-настоящему завораживающее зрелище, когда вдруг обыкновенный бородатый, ничем не примечательный низкорослый мужичок становится белым, как статуя, а потом…

Эффектно – нечего сказать, но весьма опасно!

Дело в том, что когда человека красят кисточкой художники, всегда оставляют на теле полоску кожи, через которую тело дышит. Обычно это волосяная часть головы или полоска вдоль позвоночника.

Некоторые говорят, что проще всего не закрашивать стопы: мол, кто их увидит, но это неверно. Потому что во время подготовки модели много краски проливается на пол, и шлепающая босиком модель неминуемо закрашивает себе стопы. В случае же с обливанием краской на теле не остается ни одного сантиметра чистой кожи.

Когда этот перформанс проходил в России, Инна с легкостью отмывала своего благоверного в ближайшем кафе или в фирме, заказавшей действо, но за рубежом все оказалось сложнее, и едва закончился перформанс, народ разошелся кто куда, оставив незадачливого актера и художницу одних.

Первым делом Инна постучалась в кафе, рядом с которым проходило представление, но толстый хозяин загородил проход в свое заведение.

– Позвольте ему помыться в вашем туалете, мы актеры из Петербурга, вы видели нас только что на площади.

– Нэт, – хозяин кафе скрестил жирные руки на груди.

– Но вы не понимаете, если он не смоет краску в течение сорока минут, он может задохнуться, – попыталась объяснить сложность ситуации Инна.

– Нэт, – за спиной хозяина возникли два его помощника.

– Но он же только что танцевал на вашем национальном празднике! Неужели вы не понимаете?

Меж тем то ли от нервов, то ли краска действительно начала действовать, но Володя ощутил головокружение и был вынужден присесть прямо на пороге. В глазах потемнело, сердце со скрипом мельничьих жерновов тяжело перекачивало кровь.

– Мы понимаем, но его здесь мыть нельзя.

– Но он же гость страны!

– Пусть его КГБ отмывает.

Инну бесцеремонно вытолкнули на улицу, дверь закрылась.

Она бросилась к другому кафе, тот же результат. К третьему. Предусмотрительные хозяева закрыли дверь задолго до того, как русские подошли к их заведению.

В машины крашеного актера не брали. Гостиница, в которой у них был снят номер, находилась на другом конце города. Положение складывалось отчаянное!

Наконец Инна остановила-таки машину и втолкнула туда уже мало что соображающего мужа.

К счастью, все закончилось хорошо и Володя вскоре пришел в норму, хотя именно эта история представляется мне наиболее страшной.

В старых, еще довоенных театрах завистники могли сбросить с колосников на голову примадонне кошку, подсыпать извести в грим, стекол в танцевальные туфли… но все это были случаи сознательной мести, мести, имеющей какой-то практический смысл – продвижение по служебной лестнице, элементарная зависть, а это… ведь Бойков мог реально погибнуть, а эти люди просто стояли бы у дверей своих кафе и наблюдали за его агонией, как до этого наблюдали за перформансом… Непостижимо…

Костяная нога

Эту историю я записала со слов своей бывшей партнерши по театру, а ныне певицы Полины Руновской. Однажды на одном из уличных спектаклей наша актриса Юля Петрова сломала ногу.

Они тогда выстраивали некую живую пирамиду, Юлька не удержала равновесия и, рухнув с высоты, была вынуждена откатиться в сторону и до конца спектакля изображать из себя нечто «рожденное ползать».

Не будешь же орать на всю улицу, что, мол, на ноги не подняться, лежишь и вибрируешь в такт музыке, молясь только об одном, чтобы боженька не ниспослал сверху еще какого-нибудь бедолагу тебе на голову.

Ну, закончился спектакль, Юльке вызвали скорую, а Полька отправилась в больницу вместе с ней, поддержать чем сможет.

И вот лежит Юлька посреди скорой на специальном таком белом лежаке, сама тоже белая от боли, тихо постанывает, чтобы Польку лишний раз не пугать.

Рядом медбрат пристроился, ему же приятно потолковать с двумя симпатичными девушками.

А Юлька лежала, лежала, да вдруг посмотрела на медбратика и спрашивает:

– Скажите, пожалуйста, а мне большой гипс сделают?

– Вам? Вам большой, – авторитетно заявляет молодой человек. – Бедро поломано, так что на всю ногу.

– Ага. Большой и белый… – Юля на несколько минут уходит в размышления, Полинка трещит о чем-то с медбратом.

– Белый и большой. Поль, представляешь, как может измениться пластика, если на одной ноге будет огромный негнущийся гипс?

– Ага, все тело будет змеиться, а гипс стоять как каменный, – верно истолковала мысль подруги Руновская.

– Можно вообще крутиться вокруг этого гипса, как змея вокруг… ну, на что это похоже? Вокруг постамента, что ли…

Юлька вскакивает, глаза горят неподдельным восторгом.

– А представляешь: черное вечернее платье, глубокое декольте, перчатки и снежно-белый гипс?! – предложила новую версию Полька.