Множественные ушибы

Греттен выскочила с кухни с малышом, а он шагнул к плите, принюхался к булькающим кастрюлям, взял ложку и попробовал соус.

— Добавь перца. — И пока дочь послушно крутила над кастрюлей перечную мельницу, со вздохом, похожим на хрюканье, опустился на стул. Разумеется, на свой стул. — Я видел, верхняя часть стены почти готова. — Арно устроился поудобнее.

— Близко к тому, — ответил я, сделав глоток «Рикара».

— Сколько, по-твоему, еще потребуется времени?

Я поставил стакан на стол. Думать о будущем мне не хотелось.

— Доделать всю стену? Не знаю, наверное, несколько недель.

— А дом целиком?

— Еще дольше. А что?

— Просто спросил.

Пока мы разговаривали, Матильда сняла с огня кастрюли и тихо выскользнула с кухни. Если Арно и заметил ее исчезновение, то возражать не стал. Взял со стола початую бутылку вина и налил себе в стакан. Сделал глоток, поморщился. Рядом с бутылкой стояла корзина с хлебом. Он отломил ломоть и начал жевать, потягивая напиток.

Мы сидели молча — тишину нарушали лишь булькающие кастрюли на плите. Я не понимал, почему удостоился чести быть приглашенным на ужин. Сначала решил, что Арно позвал меня в благодарность за то, что я не выдал его полиции. Но теперь начал подозревать, что причина другая. Арно был не из тех людей, кто способен испытывать признательность.

В кухню вернулась Греттен, подошла к плите и поставила соус на огонь. Арно не удостоил ее взглядом, то ли не разобравшись, что сестры сговорились за его спиной, то ли предпочитая не замечать их уловку. Матильда и Греттен, несмотря на трения, умели ладить, если это требовалось.

Я допил пастис. Арно, заметив мой опустевший стакан, подвинул ко мне бутылку с вином.

— Чувствуй себя как дома.

Я не понял, говорил ли он в шутку или серьезно.

«Особенным» блюдом оказалось свиное филе. Мясо было свернуто рулетом и натерто солью и розмарином, после чего жарилось с неочищенными дольками чеснока. Когда Матильда вынула противень из духовки, кухня наполнилась пряным запахом. Она нарезала мясо на сочные ломти и разложила на тарелки, которые Греттен подала на стол. Там уже стояли блюда с шалотом, пюре из каштанов, листовой свеклой и жареным в масле картофелем.

Свою тарелку Греттен принесла себе сама. И когда садилась за стол, перехватила мой взгляд и улыбнулась. Я сделал вид, будто не заметил, и очень надеялся, что не заметит Арно. Напрасно.

— Чего ты лыбишься? — напустился он на дочь.

— Ничего.

— Я что-то пропустил?

— Нет.

— Тогда что ты осклабилась, как осел?

— И не думала.

— Я же не слепой.

Арно потемнел лицом и уже собирался что-то добавить, но в это время Матильда толкнула стоящее на столе блюдо и опрокинула бутылку с вином.

— Извини. — Она подхватила ее и поставила на место, но красный ручеек уже растекался по столу.

Арно отодвинулся со стулом, чтобы на него не попали падающие со стола капли. Матильда побежала за тряпкой.

— Надо смотреть, что делаешь! — рявкнул Арно, пока Матильда вытирала лужу.

Дочь снова накрыла на стол и принесла другую бутылку. Наполнила стаканы мне и отцу и только после этого немного плеснула себе и Греттен. Сестра нахмурилась.

— Это все?

— Пока все. — Матильда отставила бутылку.

— Папа! — запротестовала Греттен.

Арно согласно кивнул, и она, победно взглянув на сестру, набухала себе в стакан до краев. Матильда спокойно села на место. Хозяин фермы восседал во главе стола, я — напротив. Женщины сидели справа и слева от меня. Арно уже приступил к трапезе, а я ждал, когда начнет Матильда. Соус — горчица со сливками на мясном соке — оказался не слишком острым. Свинина была восхитительной.

— Потрясающе! — воскликнул я.

Похвала была адресована Матильде, но Арно принял ее в свой адрес.

— А как же иначе? Лучше свинины вообще не найти. — Он отхватил ножом кусок мяса и отправил в рот. Челюсти, пережевывая еду, не прекращали работать, и от этого под ушами ходуном ходили мышцы. Проглотив кусок, он посмотрел на меня. — Узнаешь?

Я понятия не имел, на что он намекает. Арно подхватил на вилку очередной кусок и помахал передо мной.

— Неужели не узнаешь? А должен бы. Ведь это ты помог ее укокошить.

Моя рука с ножом застыла, но всего лишь на мгновение. Я не собирался доставлять ему удовольствие.

— То-то она показалась мне знакомой.

— И от того вкуснее? Мясо обретает особенную пикантность, если знаешь, каким образом оно попало на стол. — Арно вновь наполнил свой стакан вином. — Матильда со мной, конечно, не согласится. Она считает свинью нечистой. Так, дочь?

Только в этот момент я заметил, что на тарелке Матильды не было ничего, кроме овощей. Она потупилась и тихо промолвила:

— Не люблю, вот и все.

— Не любит! — передразнил ее Арно и одним глотком опустошил пол стакана. Его лицо неприятно скривилось. — Цыплята, утки, кролики — это нормально. А свинина — нет. Почему это втемяшилось тебе в голову?

— У людей разные вкусы, — заметил я.

Я не собирался защищать Матильду. Все, чего хотел, — дождаться конца ужина и убраться к себе на чердак. Арно задумчиво посмотрел на меня.

— Верно, — кивнул он и осушил стакан до дна.