Моби Дик

То было зрелище жуткое и удивительное! Гигантские валы могучего океана с нарастающим, гулким ревом катились за бортами вельботов. Лишь на один краткий миг вздымалась лодка на остром гребне волны, затем устремлялась в водяное ущелье, взлетала на вершину другого утеса и опять безудержно скользила по отвесному склону. Крики гарпунщиков сливались с возгласами командиров и хриплым дыханием гребцов. Распустив паруса, сверкающий белой китовой костью «Пекод» устремился к своим вельботам, как всполошившаяся наседка к своему выводку. Ни новобранец, угодивший в самое пекло боя, ни отлетевшая душа, попавшая в потусторонний мир, не испытывают тех безумных, немыслимых ощущений, какие владеют человеком в погоне за кашалотом.

Над морем повисли сумрачные облака, и белый след китов стал виден яснее. Фонтаны уже не мелькали где- то впереди, а поднимались справа и слева от нас. Стадо разделилось. Вельботы тоже устремились в разные стороны. По приказу Старбека мы поставили парус, и крепчающий ветер все быстрее гнал нас вперед. Вельбот летел с такой бешеной скоростью, что на подветренном борту невозможно было грести — весла вырывало из уключин.

Мы неслись теперь сквозь сплошную пелену тумана — ни корабля, ни вельботов не было видно.

— Вперед, матросы! — яростно шептал Старбек, заводя еще больше назад полотнище паруса: — Мы успеем забить его раньше, чем налетит шквал. Белая вода по носу. Навались!

Вскоре громкие крики справа и слева оповестили нас о том, что Фласк и Стабб подбили китов. Не успели отзвучать их победные возгласы, как раздался пронзительный шепот Старбека: «Встать!» — и Квикег с гарпуном в руке вскочил на ноги.

Хотя ни один гребец не мог видеть смертельной опас-ности, грозившей нам с носа, по напряженному лицу Старбека мы поняли, что настал решающий миг. К тому же мы отлично слышали тяжелый плеск за бортом, как будто полсотни слонов бултыхались в воде. А вельбот все летел и летел сквозь туман, и волны вокруг него вздымались и шипели, точно разъяренные драконы.

— Вот его горб! Вот он! Вот! — хрипло шептал Старбек. — Дай-ка ему! Дай!

С коротким отчетливым звуком Квикег метнул гарпун. В ту же минуту мы почувствовали сильный удар, и нос вельбота словно наткнулся на подводную скалу. Парус дернулся и опал. Обжигающий фонтан пара взлетел за бортом. Под нами что-то ворочалось и кувыркалось, как при землетрясении. Все мы очутились в воде, в белом кипении шквала.

Кит ушел, лишь едва задетый гарпуном. Вельбот почти затопило, но все же он кое-как держался на воде. Мы подобрали весла и, привязав их к планширу, забрались на свои места. Мы сидели по колено в воде — вода покрывала шпангоуты и бимсы, и вельбот был словно коралловый островок, выросший со дна морского.

Ветер завывал во всю мочь; волны сшибались лбами; шквал ревел и неистовствовал вокруг нас, словно пламя в сухих степях. Тем временем стремительные облака и несущиеся над нами клочья тумана становились все темнее; спускалась ночь. Корабль по-прежнему не был виден. Тщетно мы окликали другие вельботы — они не отзывались.

Перерубив бечевку, оплетавшую бочонок со спичками, Старбек после многих неудач умудрился наконец зажечь фонарь и, нацепив его на никому теперь не нужный багор, вручил сей светоч Квикегу — знаменосцу потерянных надежд. И дикарь сидел на носу, крепко держа эту неяркую свечку посреди всемогущей стихии — как символ изверившегося человечества, безнадежно вздымающего надежду во мраке отчаяния.

Промокшие и продрогшие, не зная, в какую сторону несет нас ветер, мы поднимали головы навстречу занимавшейся заре. Туман все еще стлался над водой, догоревший фонарь валялся на дне лодки. Внезапно Квикег вскочил на ноги и приставил ладонь к уху. В вое ветра он услышал слабый скрип снастей. И почти в тот же самый миг из тумана проступили неясные очертания чего-то огромного и

страшного. Перепуганные, мы попрыгали в воду. И как раз вовремя. Появившийся из тумана «Пекод» подмял под себя нашу лодку. Барахтаясь в воде, мы видели, как покинутый нами вельбот вертелся и переворачивался под форштевнем, словно щепка у подножия водопада; потом корабль наступил на него, и он исчез, чтобы снова появиться за кормой в виде груды разбитых досок.

Мы подплыли к остаткам вельбота и уцепились за них, и тут нас, наконец, увидели и благополучно подняли на борт.

Три других вельбота, заметив приближение шквала, успели перерубить лини своих гарпунов и вовремя вернуться на корабль. Нас на «Пекоде» уже считали погибшими, но легли в дрейф и выжидали утра, надеясь заметить хоть какое-нибудь вещественное доказательство нашей гибели — весло или хоть рукоятку от остроги.

Глава тридцать четвертая Четвертое завещание