Моби Дик, или Белый Кит

Оба кита, которым принадлежали эти два последних скелета, были выброшены на берег и попали в руки теперешним своим владельцам на одинаковом основании. Царь Транко завладел своим китом, потому что так ему захотелось, а сэр Клиффорд — потому что был лордом и господином тех мест. Кит сэра Клиффорда весь разобран по косточкам; так что в нём, словно в большом комоде, можно открывать и закрывать все костные полости — раздвигать рёбра, будто гигантский веер, — и целый день качаться на нижней челюсти. Остаётся только навесить замки на его двери и ставни и определить ливрейного лакея, чтобы тот, побрякивая связкой ключей на поясе, водил по залам будущих посетителей. Сэр Клиффорд думает положить по два пенса за вход на гулкую галерею спинного хребта; три пенса за право послушать эхо в пещере мозжечка и шесть пенсов за возможность полюбоваться несравненным видом с кашалотового лба.

Размеры скелета, которые я намерен здесь привести, заимствованы мною verbatim[303] с моей собственной правой руки, где они были вытатуированы по моей просьбе, поскольку в тот бурный бродячий период моей жизни у меня не было иного надёжного способа сохранить столь ценные статистические сведения. Но так как места у меня было мало, потому что я хотел ещё оставить по возможности какой-то участок неисписанным для одной поэмы, которую я как раз тогда сочинял, я не стал утруждать себя лишними дюймами; да и вообще-то до дюймов ли тут, где речь идёт о подлинных размерах кита?

Глава CIII. Размеры китового скелета

Прежде всего я хочу привести здесь одно частное соображение относительно живой массы левиафана, чей скелет нам сейчас предстоит выставить напоказ. Оно напрашивается само собой и может ещё нам здесь пригодиться.

Согласно моим тщательным подсчётам, частично основанным к тому же на данных капитана Скорсби, полагавшего семьдесят тонн веса в самом крупном гренландском ките, имеющем шестьдесят футов в длину; согласно моим тщательным подсчётам, повторяю, наиболее крупный кашалот, насчитывающий между восьмьюдесятью пятью и девяноста футами в длину и без малого сорок футов в обхвате в самом толстом месте, такой кашалот должен иметь по крайней мере девяносто тонн весу; так что, если принять, что на одну тонну приходится тринадцать человек, то выходит, что он заведомо перевесит население целой деревни с тысячей ста обитателями.

Подумайте-ка, сколько мозгов нужно впрячь, точно волов в одну упряжку, для того чтобы этот левиафан хоть на йоту поддался представлению сухопутного человека!

Поскольку я уже всячески демонстрировал перед вами его череп, дыхало, челюсть, зубы, хвост, лоб, плавники и прочие части, мне теперь остаётся только выделить то, что представляет наибольший интерес в его неприкрытом скелете. Но так как гигантский череп занимает столь огромную долю от общей длины скелета, так как он представляет собой наиболее сложную его часть и так как в этой главе о нём совершенно не будет вновь упомянуто, — крайне необходимо, чтобы вы постоянно держали его в памяти или под мышкой, иначе у вас не создастся правильного представления обо всей конструкции, к рассмотрению которой мы приступаем.

В длину кашалотовый скелет на острове Транке насчитывал семьдесят два фута; а это значит, что в полном облачении и живой протяжённости он имел девяносто футов длины; потому что скелет кита проигрывает по сравнению с размерами тела около одной пятой. Из этих семидесяти двух футов примерно двадцать приходилось на череп с челюстью и только пятьдесят — на сам позвоночник. А к позвоночнику на участке, занимающем треть от его длины, была прикреплена мощная круглая коробка рёбер, содержавшая некогда все его жизненно важные органы.

Эта необъятная грудная клеть вместе с длинным, ровным позвоночным столбом, далеко отходящим от неё прямой полосой, очень напоминала мне остов большого корабля на стапелях, в котором только двадцать голых шпангоутных рёбер успели вставить в киль, торчащий позади длинным, обнажённым бревном.

Рёбер было по десяти с каждой стороны. Первое, если считать от шеи, имело шесть футов в длину; второе, третье и четвёртое были каждое немного длиннее предыдущего, кончая пятым, одним из центральных рёбер, насчитывающим восемь футов с несколькими дюймами. Остальные рёбра последовательно уменьшались, оканчиваясь десятым и последним, имевшим всего только пять футов с небольшим. Толщина их в основном соответствовала длине. Центральные рёбра были наиболее выгнутыми. Кое-где на Арсакидских островах их перекидывают вместо пешеходных мостиков через небольшие речки.