Моби Дик, или Белый Кит

Прошло никак не больше дня или двух после того, как «Таун-Хо» взял курс на ближайшую гавань, а течь снова увеличилась, правда, всего лишь настолько, что насосам приходилось ежедневно работать час или немногим больше. А надо вам знать, что в таком смирном и цивилизованном океане, как наш Атлантический, некоторые капитаны будут хоть весь рейс откачивать воду, даже и не подумав изменить курс. Бывает, правда, и так, что если вахтенный офицер забудет о помпах в тихую ночь, когда всех сильно клонит ко сну, то уж ни он, ни кто другой на судне никогда более о них и не вспомнит, по той причине, что вся команда тихо погрузится на дно. Да и в пустынных и диких морях, расположенных далеко к западу от вас, джентльмены, на судах не почитается за бог весть что, если вся команда в полном составе работает посменно у насосов на протяжении даже значительного пути, конечно, если он пролегает вдоль более или менее доступного берега, или если существует на крайний случай какой-либо иной путь к спасению. Лишь в том случае, когда судно, давшее течь, находится далеко в открытом океане и поблизости нет никакой земли, капитан начинает беспокоиться.

Именно так обстояло дело с «Таун-Хо», поэтому, когда обнаружилось, что течь снова увеличивается, кое-кто из экипажа выказал некоторое беспокойство, в особенности Рэдни, старший помощник капитана. Он приказал поставить бом-брамсели так, чтобы ветер как следует надувал их. Должен вам сказать, джентльмены, что Рэдни был далеко не трус; он столь же мало был склонен к нервному опасению за свою жизнь, как и любой бесшабашный смельчак, какого можно встретить на суше или на воде. Поэтому, когда он проявил такую заботу о безопасности корабля, матросы стали поговаривать, будто тут все дело в том, что, мол, он — один из его владельцев. В тот вечер, когда они стояли у помп, немало веселых шуток сыпалось в его адрес, между тем как ноги матросов то и дело с шумом окатывала прозрачная морская вода — прозрачная, как в горном источнике, джентльмены, — которая, с силой вырываясь из насосов, текла по палубе и низвергалась непрерывным потоком в море через подветренные шпигаты.

Как вам хорошо известно, в нашем полном условностей мире, будь то водный или любой другой, нередко случается так: когда человек, поставленный начальником над своими собратьями, обнаруживает, что один из них значительно превосходит его своей горделивой мужественностью, он исполняется к нему горькой и непреодолимой антипатией; и если только ему представится случай, джентльмены, он постарается сокрушить превосходство своего подчиненного, обратив того в жалкую горстку пыли. Как бы то ни было, джентльмены, но Стилкилт был большое и благородное существо, с головой как у римлянина, с мягко ниспадающей золотой бородой, подобной бахроме на попоне горячего скакуна из конюшни вашего последнего вице-короля, джентльмены, с умом, сердцем и душой, которые сделали бы его Карлом Великим, будь он, конечно, сыном отца Карла Великого. А Рэдни, помощник капитана, был уродлив, как мул, и так же упрям, безрассуден и злопамятен. Он не любил Стилкилта, и Стилкилт знал это.

Заметив приближающегося помощника капитана, Стилкилт, вместе с другими матросами выкачивавший воду, притворился, будто не видит его, и бесстрашно продолжал свои веселые шутки:

— Да, ребятки, вот это хлещет! А ну-ка, кто-нибудь подставьте кувшинчик, давайте хлебнем как следует! Черт побери, не грех бы и разлить по бутылкам! Говорю вам, друзья, вся доля старика Рэда уйдет в эту пробоину. Не мешало бы ему отрезать свою часть корпуса и притащить ее на буксире домой. Эх, сказать правду, братцы, меч-рыба только начала дело, а потом она вернулась с целой бандой рыб-пил, рыб-плотников и рыб-топоров, и вся эта орава теперь принялась за работу — давай резать и пилить днище; сразу наладят, если что не так. Будь старик Рэд сейчас здесь, я бы посоветовал ему прыгнуть за борт и разогнать их! Да они растащат на куски твою собственность, сказал бы я ему. Но он простак, наш Рэд, да и красавчик к тому же! Говорят, ребята, что весь остальной капитал он вложил в зеркала. Хотел бы я, чтобы он подарил мне, бедняге, слепок со своего носа!

— Дьявол вас побери! Какого черта помпа не работает? — проревел Рэдни, сделав вид, будто он не слышал разговора матросов. — А ну-ка, принимайтесь за дело!

— Слушаюсь, сэр, — отвечал Стилкилт, веселясь от души. — А ну, навались, ребята!

И помпа загремела, как полсотни пожарных насосов; матросы принялись за дело всерьез, и вскоре послышалось то характерное тяжелое дыхание, которое свидетельствует о величайшем напряжении всех человеческих сил.