Мобилизация и московское народное ополчение. 13 дней Ростокинской дивизии. 1941 г.

После учета всех потерь командир группы произвел перегруппировку – 3-я резервная рота выходила на линию 1-й, и они вместе начинали атаку, 2-я рота направлялась в резерв. Перегруппировка проводилась скрытно под покровом дымовой завесы, что позволило незаметно от противника передвинуть 3-ю и 1-ю роты ближе к деревне Кошкино. Однако немцы сумели упредить советское наступление и после мощнейшей авиационной и артиллерийской подготовки перешли в контратаку. Они надеялись, что никто из советских бойцов не уцелел, тем более не ожидали организованного сопротивления.

Несмотря на то что гитлеровцы имели большое преимущество в силах, воины дивизии не дрогнули, а смело и решительно отбивали атаки. Подпустив противника на близкое расстояние, пулеметы, минометы и артиллерия одновременно открыли огонь. Несколькими залпами было подбито два немецких танка. В этом бою погиб командир 1737-го стрелкового полка майор З.Г. Губайдуллин, который в критический момент сражения возглавил атаку одной из рот[341]. Ситуацию спас комиссар полка М.В. Сутягин. Под его командованием рота З.Г. Губайдуллина выбила ворвавшихся в окопы немцев. Первое наступление было отбито.

Понимая, что атака сорвалась, немецкое командование остановило ее, сосредоточив методичный минометный огонь по участкам расположения дивизионной артиллерии. Затем наступила оперативная пауза – стороны собирались с силами. Только отдельные пулеметы продолжали стрелять по переползавшим санитарам, когда они добирались до раненых.

Через некоторое время гитлеровцы, перегруппировав силы и подтянув дополнительное количество танков и бронемашин, вновь перешли в наступление при поддержке бомбардировщиков и истребителей. Оно развивалось по той же схеме, что и предыдущее. Вновь в небо взметнулась серия ракет, указывающих цели в глубине советской обороны, самолеты построились в круг и стали заходить на цель. Но вести прицельное бомбометание им помешала артиллерия прикрытия. Располагаясь на западном берегу р. Днепр, она открыла ураганный огонь, в результате которого был сбит один самолет. После этого немецкие самолеты вынужденно разомкнулись: одна часть атаковала позиции дивизионной артиллерии, другая стала бомбить непосредственно боевые порядки войск. Ответным огнем зенитных установок, располагавшихся на позициях 1737-го стрелкового полка, еще 2 немецких самолета было уничтожено. Атака была отбита, но лишь на время.

Едва подразделения привели себя в порядок, как в воздухе снова раздался гул самолетов. Это был третий налет за день. При подлете к району расположения дивизии самолеты разделились на три группы. Первая стала бомбить лес западнее от устья р. Вязьма, вторая – район позиций 1737-го стрелкового полка, третья – дивизионную артиллерию. «Самолеты немецкие спускались до 50 и 100 метров, – вспоминал о том дне М.В. Сутягин, – и обстреливали нас пулеметным огнем, мелкими бомбами нас прямо засыпали»[342]. Командование дивизии осознавало, что при такой мощной огневой поддержке выбить немцев из района деревни Кошкино до полного подавления его огневых точек будет невозможно. Поэтому полковник П.Е. Морозов приказал приостановить наступление ударной группы, занять выгодный рубеж в качестве плацдарма и закрепиться на нем, а также взять под огневой контроль участок дороги от р. Днепр до деревни Пигулино. Особое внимание обращалось на оборону переправы через р. Вязьма и подступов к бродам через нее. Здесь было выставлено боевое охранение.

Значение боевых действий дивизии на этом участке состояло не только в том, что ополченцам удалось на время задержать продвижение гитлеровцев, но и в том, что они убедились в возможности побеждать врага. Извлекая уроки из собственного опыта, бойцы и командиры пришли к выводу, что противник, встретив упорное сопротивление, не выдерживает напряжения боя и поворачивает вспять. У ополченцев укрепилась вера в свои силы. И хотя моральное состояние бойцов дивизии было высоким, ее боевая мощь уменьшалась, а значительные потери затрудняли сдерживание натиска превосходящих сил захватчиков.

Необходимо отметить, что именно в эти напряженные дни значительно возросло число бойцов дивизии, желающих вступить в партию. О том, каким образом это происходило, вспоминал Д.Ф. Медведев: «…в амбаре заседает партийная комиссия, в это время налетели „юнкерсы“, начали бомбить. Мы сделали перерыв. Зенитки подняли огонь. Отогнав „юнкерсов“, мы продолжили заседание. Людей хороших много было. Досадно, что оружия не было, не было противотанковых средств. Если бы были противотанковые средства, эти люди, несмотря на то что они мало подготовлены, делали бы чудеса. Душа у них была замечательная, но беда в том, что у нас даже винтовок хороших не было»[343].