Мобилизационная стратегия хозяйственного освоения Сибири

В последующих перспективных наметках, обозначенных в пятом и шестом пятилетнем планах, для Сибири разрабатывалась широкая программа индустриального освоения, дальнейшего движения индустрии на восток, максимального приближения промышленности к источникам сырья и топлива, развития энергетики, алюминиевой промышленности, лесохимии. И снова мало говорилось о социальной составляющей перспективных планов. В решениях ХХ съезда КПСС отмечалось, что восточные районы имеют огромное значение для социально-экономического развития СССР. Здесь сосредоточено до 75 % всех имеющихся в стране запасов угля, до 80 % гидроэнергетических ресурсов, четыре пятых лесных богатств, основные запасы цветных и редких металлов, огромные ресурсы химического сырья, железной руды, строительных материалов. Поэтому необходимо более энергично вводить в действие эти ресурсы, обеспечить эффективное их использование в интересах дальнейшего развития производительных сил страны.[304] И практически не говорилось о производственных отношениях и вообще о жизни людей, которые будут претворять в жизнь грандиозные планы. Считалось, что само собой все образуется. Главное – сооружение индустриальных гигантов на благо экономического и военно-оборонного положения страны, а остальное все не очень важно. Благосостояние, улучшение жизни созидателей предусмотрено в будущем.

В послевоенные годы всё внимание было приковано к реализации «атомного проекта». В 1945 г. после августовских взрывов в Хиросиме и Нагасаки все возможное и невозможное стало предприниматься для производства в СССР атомного оружия. В условиях складывавшегося противостояния в мире двух крупнейших держав СССР и США, по мнению руководства страны, нельзя было допустить монопольного владения США атомной бомбой. Поэтому, все планы, вынашиваемые в военные годы о масштабном научном и экономическом сотрудничестве с США и другими странами – союзниками по антигитлеровской коалиции, были нарушены. Атомный проект разрабатывался в условиях строгой секретности и исключительно за счет внутренних резервов СССР.

В создавшихся политических и экономических обстоятельствах военно-оборонный комплекс получал беспрецедентные возможности для своего развития в рамках уже отработанной в теории и практике мобилизационной модели социально-экономического и политического развития СССР. Создавались новые государственные структуры, наделенные чрезвычайными полномочиями и возглавляемые выдающимися учеными и организаторами того времени. Они стремительно разворачивали свою деятельность, в которую вовлекался все более широкий круг людей, институтов, предприятий, отраслей промышленности. Созданная в стране административно-командная система могла эффективно выстраивать в ряд по мере исполнения конкретные мероприятия, концентрировать всевозможные ресурсы на решение главных стратегических задач.

Организационные основы мобилизационного исполнения атомного проекта закладывались в результате серии постановлений Государственного комитета обороны (ГКО) СССР, принимаемых ещё в годы Великой Отечественной войны. Академик В. В. Алексеев разделил организационные мероприятия по созданию ядерных вооружений в СССР на два этапа. Первый начался с распоряжения ГКО от 28 сентября 1942 г. «Об организации работ по урану», где предписывалось возобновление прерванных войной работ по исследованию и использованию атомной энергии, а Академии наук вменялось в обязанность создать для этих целей специальную лабораторию. Итогом этого этапа к 1945 г. стали первые разведочно-исследовательские работы в области изучения атомного ядра[305].

Начало второму этапу (август 1945 – август 1949 гг.) положило испытание атомной бомбы в США, а также бомбардировка Хиросимы и Нагасаки. 20 августа 1945 г. вышло постановление ГКО СССР о создании особого органа для руководства секретными работами «по использованию внутриатомной энергии урана». Председателем Специального Комитета№ 1 был назначен Л. П. Берия, в то время нарком внутренних дел и заместитель председателя ГКО СССР. «Он сосредоточил в своих руках огромную власть – как политическую, так и социально-экономическую, включая и разведывательно-репрессивную. Это давало ему возможность системно решать широкий круг задач, что в значительной степени обеспечивало успех дела.»[306].

В Комитет по решению И. В. Сталина вошли так же секретарь ЦК ВКП (б) Г. М. Маленков, председатель Госплана Н. А. Вознесенский, ученые-атомщики И. В. Курчатов, П. Л. Капица, крупные организаторы промышленного строительства Б. Л. Ванников, А. П. Завенягин, М. Г. Первухин и др. Спецкомитету№ 1 предоставлялось право издавать «распоряжения, обязательные к выполнению для наркоматов и ведомства». В случаях, требующих решения Правительства вносить предложения непосредственно на утверждение его главы. В постановлении «О Спецкомитете» оговаривалось, что «никакие организации, учреждения и лица без особого разрешения Государственного Комитета Обороны не имеют права вмешиваться в его деятельность»[307].