Мобилизованная нация. Германия 1939–1945

Война в воздухе превращалась в испытание для германской пропаганды. Геббельс пребывал в уверенности, будто превосходство британской пропаганды в прошлой войне значительно способствовало противнику и позволило ему воткнуть «нож в спину» немцам в 1918 г. В 1920-х и 1930-х гг. в Германии широко распространилась англофилия, причем подхлестывали ее и сами нацисты. И вот теперь целый вал фильмов, книг, газетных статей и радиопостановок обрушился на население с целью исправить его взгляды, склоняя почем зря британскую классовую систему и зло, причиненное властями Великобритании бурам, ирландскому и английскому рабочему классу. Начиная с февраля 1940 г. 6000 студентов-добровольцев помогали министерству пропаганды, прочесывая библиотеки и собирая данные по британской безработице, здравоохранению, загнанным в трущобы рабочим и по недоеданию среди школьников. Би-би-си призвала для вещания на Индию Джорджа Оруэлла, но германская пропаганда тотчас перепечатала его громогласное обвинение властей в бедности рабочего класса.

Яркие иллюстрированные публикации для журнальных столиков вроде «Обреченного острова» будто сравнивали между собой две Англии, предлагая вниманию любопытных контрастирующие фотографии Ист-Энда и голодных маршей в Джарроу с одной стороны и групп щеголей на Аскотском ипподроме и Королевской Регате Хенли – с другой. Нацистский режим утверждал, будто сражается с той самой «плутократией», погубившей Веймарскую Германию и тормозившей социальный прогресс в Британии. В отличие от «пустых» официальных свобод либеральной Британии, Германия гарантировала гражданам величайшую свободу из всех – социальную свободу от нужды. Страна преодолела нищету и голод Великой депрессии, устранила безработицу и поставила крест на свободном рынке капитализма. Англию надо освободить от прогнившей системы аристократического класса, в который правдами и неправдами просочились еврейские городские торгаши. Раздавались призывы не щадить «плутократические кварталы» лондонского Вест-Энда. «Братья по крови» немцев там, по ту сторону Северного моря, нуждались в помощи – в освобождении от нищеты, голода, несправедливости и господства чуждой расы[251].

Несмотря на негодование немцев по поводу бескомпромиссности британцев и их «трусливого», «террористического» способа ведения войны, мощное влияние англофилии сохранялось. Идея о еврейской «плутократии», делавшей свое черное дело в Лондоне, позволяла нацистскому режиму проводить четкую разницу между борьбой против британского правительства и ненавистью к британскому народу. В Мюнстере журналист Паульхайнц Ванцен отмечал: «Наши политические цели состоят в проведении различия между народом и правительством». Такая англофильская англофобия подчеркивала вещи, в которые и без того верили немцы, не мешая им восхищаться британским «воспитанием духа» и иными достижениями. Студенческие изыскания снабдили пропаганду цитатами именитых «британских авторов, критикующих Британию», таких как Томас Карлейль, Джон Рёскин, Олдос Хаксли и Герберт Уэллс, а также Джордж Оруэлл и Джордж Бернард Шоу. «Скромное предложение» Джонатана Свифта перепечатали и цитировали с целью подчеркнуть бессердечность английского правящего класса по отношению к голодающей Ирландии. Англоязычные критики внутренней и колониальной несправедливости служили для срывания масок с альтруизма имперской «ноши» Британии, как остроумно заметил Шоу в предисловии к «Избраннику судьбы». Обращаясь за поддержкой к критикам Британии из числа британцев, пропагандисты Геббельса претендовали на определенную степень объективности, а также на высокоморальные основания, тем временем позволяя немцам и дальше упиваться британской культурой, впитывая и лелея ее в себе как ни в чем не бывало.

В 1940 г. личный состав одной батареи ПВО в Берлине преспокойно совмещал отслеживание бомбардировщиков Королевских ВВС на боевом дежурстве и исполнение ролей в пьесе «Сон в летнюю ночь» – в увольнительных. На протяжении 1930-х гг. Шекспира чаще ставили в Германии, чем в Британии. Гитлер, однажды заметивший, что «ни в одной стране не исполняют Шекспира так же скверно, как в Англии», лично вмешался для снятия запрета на творчество вражеского драматурга после начала войны. Директор Немецкого театра в Берлине Хайнц Гильперт отозвался на бомбежки Британии планом поставить не менее трех пьес Шоу и трех – Шекспира в одном сезоне[252].