Мобильник (черновик перевода)

Они проехали площадки вытоптанной земли, на которых стояли павильоны. Впереди от шоссе отходила боковая дорога. Более широкая, с более ровным покрытием, чем само шоссе. Мобилоиды поворачивали на эту дорогу и скрывались в лесной просеке. А над деревьями, в полумиле или чуть дальше, виднелось стальное ферменное сооружение, которое Клай видел во сне. Подумал, что это какой-нибудь ярмарочный аттракцион, может, Парашютная вышка. На пересечении шоссе и боковой дороги стоял рекламный щит с изображением смеющегося семейства (папа, мама, сынок и маленькая сестричка) шагающего в страну чудес с аттракционами, играми и экспонатами выставки достижений сельского хозяйства.

ЭКСПО СЕВЕРНЫХ ОКРУГОВ

ГАЛА-ШОУ ФЕЙЕРВЕРКОВ 5-ГО ОКТЯБРЯ

ПОСЕТИТЕ КАШВАКАМАК-ХОЛЛ

«НОРТ-ЭНД» ОТКРЫТ «24/7» 5-15 ОКТЯБРЯ

ВЫ СКАЖЕТЕ: «ВАУ!!!»

Под рекламным щитом Клай увидел Порватого. Тот поднял руку и выставил перед собой, как бы говоря: «Стоп!»

«О, Боже», – подумал Клай и остановил маленький автобус рядом с ним. Глаза Порватого, которые Клай так и не смог нарисовать в Гейтене, были одновременно и тусклыми, и полными нездорового интереса. Клай говорил себе, что не могут они выглядеть такими одновременно, но ведь выглядели. Большей частью их застилал туман, но на какие-то мгновения вдруг неприятно оживали.

«Не может у него возникнуть желание ехать с нами!»

Но именно этого, похоже, и хотел Порватый. Он протянул к двери руки, сложив их ладонями, потом развел их. Сам жест неприязни не вызывал (словно мужчина показывал «эта птичка улетела»), но руки почернели от грязи, а мизинец на левой был сломан в двух местах.

«Вот они какие, новые люди, – подумал Клай. – Телепаты, которые не моются».

– Не пускай его, – голос Дениз дрожал.

Клай, который увидел, что конвейер мобилоидов слева от автобуса остановился, покачал головой.

– Нет выбора.

«Они залезут в твою голову и выяснят, что ты думаешь о гребаном сотовом телефоне! – сказал Рей, почти что фыркнул. – О чем еще все думают после первого октября?»

«Надеюсь, ты прав, Рей, – подумал Клай, – потому что до наступления темноты еще полтора часа. Как минимум, полтора часа».

Он дернул за рычаг и открыл дверь. Порватый, с разорванной нижней губой, отвисающей в постоянной усмешке, поднялся в салон. Невероятно худой, грязное красное «кенгуру» висело на нем, как на вешалке. Ни один из норми, сидевших в автобусе, не мог похвастаться чистотой, после первого октября правила личной гигиены потеряли приоритетное значение, но от вони, которую источал Порватый, у Клая едва не начали слезиться глаза. Это был запах созревшего сыра, который оставили в теплой комнате, чтобы он выдохся.

Порватый опустился на сидение у двери, то, что располагалось лицом к водительскому креслу, и посмотрел на Клая. И в его глазах не было ничего, кроме тумана и этого странного любопытства.

Затем заговорил Том, тонким, вибрирующим от ярости голосом, какой Клай слышал только раз, когда Том бросил: «Хватит, игры закончились», – толстухе, потрясающей Библией, когда та начала читать Алисе проповедь о конце света.

– Что вы от нас хотите? Весь мир ваш, каким он стал… что вы хотите от нас?

Изувеченный рот Порватого задвигался, произнося слово, которое слетело с губ Джордана. Только одно слово, произнесенное ровным, лишенным эмоций голосом: «Справедливости».

– Когда речь заходит о справедливости, – указал Дэн, – подозреваю, вы понятия не имеете, что это такое.

Порватый ответил жестом, вытянул руку в сторону боковой дороги, ладонью вверх, выставил указательный палец: «Поезжай».

Когда автобус тронулся с места, пришли в движение и большинство мобилоидов. Несколько вывалились из строя и начали драться, но в зеркало заднего обзора Клай видел и других, которые зашагали к шоссе.

– Ты теряешь войска, – заметил Клай.

Порватый не ответил, стадо не сочло целесообразным комментировать последнюю фразу. Его глаза, то пустые, то любопытные, то пустые и любопытные одновременно, не отрывались от Клая, который убедил себя, что чувствует их взгляд, ползающий по коже. Сцепленные пальцы Порватого, серые от грязи, лежали на коленях грязных, когда-то синих джинсов. Потом он улыбнулся. Может, это и был ответ. Дэн, в конце концов, оказался прав. На каждого мобилоида, который вышел из строя (слетел с катушек, по терминологии Джордана), приходилось много других. Но Клай и понятия не имел, сколь много, пока полчаса спустя лес не раздался в обе стороны, и они не проехали под деревянной аркой, на которой он прочитал: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЭКСПО СЕВЕРНЫХ ОКРУГОВ».

3

– Святой Боже! – вырвалось у Дэна.

Дениз лучше выразила охватившие Клая чувства: она вскрикнула.