Мобильник (черновик перевода)

Клай подумал, что представляет себе, о чем она говорит. Агрессивность, которую они видели вчера, была слепой, лишенной осмысления яростью. Мобилопсихи бросались на всех, кто попадался под руку. Да, именно так вели себя не только бизнесмен с ножом или мускулистый молодой парень, на бегу протыкающий воздух автомобильными антеннами, но и мужчина в парке, который зубами оторвал собаке ухо. Фея Светлая тоже пустила в ход зубы. Поведение Джорджа отличалось разительно, и не потому, что он ел, а не убивал. Но, как и Алиса, Клай пока не мог понять, в чем разница.

– Господи, еще двое, – выдохнула Алиса.

Через открытую калитку во двор вошли женщина лет сорока в грязном брючном костюме и пожилой мужчина в шортах для бега и футболке с надписью «ВЛАСТЬ СЕДЫХ» на груди. Зеленая блузка, которую носила женщина, превратилась в лохмотья, открывая светло-зеленый бюстгальтер. Пожилой мужчина сильно хромал, при каждом шаге взмахивал руками, чтобы сохранить равновесие. Его тощую левую ногу покрывала запекшаяся кровь, кроссовка отсутствовала. От высокого, вчера еще чистого, а сегодня вымазанного в грязи и крови, белого носка осталась только верхняя часть, которая рваным краем заканчивалась у лодыжки. Длинные седые волосы, как капюшон, обрамляли лишенное всякого выражения лицо старика. Женщина в брючном костюме постоянно издавала одни и те же звуки, что-то вроде: «Гум! Гум!» – когда оглядывала двор и огород. На Джорджа, пожирателя тыкв, посмотрела, как на пустое место, прошла мимо к оставшимся на грядке огурцам. Опустилась на колени, сорвала один, начала есть. Старик в футболке, вещающей о власти седых, дошел до края огорода и остановился, словно робот, у которого иссякла запасенная в аккумуляторах энергия. Он был в миниатюрных очках с золотой оправой (очках для чтения, подумал Клай), и они поблескивали в свете раннего утра. По мнению Клая, выглядел старик так, словно когда-то был умным-умным, а теперь вот стал глупым-глупым.

Трое на кухне, сгрудившись, смотрели в окно, затаив дыхание.

Взгляд старика упал на Джорджа, который отбросил кожуру съеденного куска, оглядел оставшиеся, взял один и уткнулся в него лицом, продолжив завтрак. Никакой агрессивности по отношению к вновь прибывшим Джордж не проявлял. Похоже, просто их не замечал.

Старик, хромая, двинулся на огород, наклонился, начал дергать тыкву размером с футбольный мяч. От Джорджа его отделяли три фута. Клай, вспомнив битву у станции «Т», ждал, не в силах выдохнуть.

Почувствовал, как пальцы Алисы сжали его руку. Все тепло сна из них ушло.

– Что он собирается делать? – шепотом спросила она.

Клай мог только покачать головой.

Старик попытался укусить тыкву, но лишь ткнулся в нее носом. Было бы странно, если б не ткнулся. Очки чуть не слетели, но он успел вернуть их на место. Таким нормальным, естественным движением, что на короткий момент Клай почувствовал, если из них двоих кто-то псих, так это он сам.

– Гум! – выкрикнула женщина в порванной блузке и отбросила наполовину съеденный огурец. Она заметила несколько помидоров и на коленях поползла к ним. Волосы падали на лицо. От грязи зад брюк существенно изменил цвет.

Старик увидел декоративную тачку. Понес тыкву к ней, потом заметил сидящего рядом Джорджа. Посмотрел на него, склонив голову. Джордж залитой оранжевым соком рукой указал на тачку, жестом, который Клай видел тысячи раз.

– Будь моим гостем, – пробормотал Том. – Что б я сдох!

Старик опустился на колени в огороде, движение это, очевидно, причинило ему сильную боль. Морщинистое лицо перекосило, он вскинул глаза к небу, буркнул что-то нечленораздельное. Потом поднял тыкву над колесом. Несколько секунд прикидывал траекторию движения, старые бицепсы дрожали от напряжения, потом опустил тыкву на колесо. От удара она разбилась на две мясистые половинки. Последующее произошло быстро. Джордж выронил почти доеденный кусок тыквы на колени, наклонился вперед, зажал голову старика двумя большими, в оранжевом соке руками и повернул. Даже сквозь стекло они услышали хруст ломающейся шеи старика. Его седые волосы вспорхнули. Маленькие очки исчезли, как предположил Клай, в свекловичной ботве. Тело дернулось и тут же расслабилось. Джордж отпустил голову. Алиса начала кричать, но Том успел зажать ей рот рукой. Ее глаза, выпученные от ужаса, не отрывались от окна. А на огороде Джордж взялся за еще не начатый кусок тыквы и начал спокойно выгрызать мякоть.

Женщина в порванной блузке на мгновение оглянулась, мимоходом, потом сорвала другой помидор и впилась в него зубами. Красный сок стекал с подбородка на грязную шею. Она и Джордж сидели на огороде Тома Маккорта, ели овощи, и по какой-то причине на ум Клая пришло название одной из его любимых картин, «Мирное царство».[55]

Он понял, что произнес эти слова вслух, лишь когда Том бросил на него мрачный взгляд и сказал: «Уже нет».

13

Они стояли у окна и пять минут спустя, когда где-то неподалеку завыла охранная сигнализация. Устало и хрипло, словно очень скоро могла отключиться.