Мобильник (черновик перевода)

– Они – как птицы, – ладонями Алиса вытерла со щек слезы. – Стая птиц.

Клай сразу понял, о чем она, и импульсивно обнял девушку. Она выразила словами ощущения, которые возникли у него, когда он наблюдал, как Джордж-механик идет следом за женщиной, вместо того, чтобы убить ее, хотя только что убил старика. У обоих в головах было пусто, и, тем не менее, по какой-то невысказанной договоренности они обогнули дом Тома и вышли на улицу.

– Я этого не понимаю, – пробормотал Том.

– Должно быть, ты не видел марша пингвинов, – заметила Алиса.

– Если на то пошло, да. Когда мне хочется увидеть, как кто-нибудь ковыляет во фраке, я иду во французский ресторан.

– Но разве ты никогда не замечал, как ведут себя птицы, особенно весной и осенью? – спросил Клай. – Наверняка, замечал. Они все сидят на каком-нибудь одном дереве или на одном телефонном проводе.

– Иногда их так много, что провод провисает, – подхватила Алиса. – А потом они разом улетают. Мой отец говорит, что у них есть групповой лидер, но мистер Салливан, он преподавал в промежуточной школе естественные науки, объяснял нам, что это стадное чувство. Оно же причина того, что муравьи выползают из муравейника или пчелы вылетают из улья.

– Стая летит направо или налево, птицы одновременно совершают тот или иной маневр и никогда не сталкиваются, – добавил Клай. – Иногда небо черно от них, и шум сводит с ума, – он помолчал. – По крайней мере, в той местности, где я живу, – вновь пауза. – Том, ты… ты узнаешь кого-нибудь из этих людей?

– Нескольких. Это мистер Потовами, из пекарни, – он указал на индуса, который двигал челюстью и стучал зубами. – Эта красивая молодая женщина… Я уверен, она работает в банке. И ты помнишь, я упомянул Скоттини, который живет по ту сторону забора.

Клай кивнул.

Том, побледнев еще больше, указал на беременную женщину в запачканном едой халатике, который скрывал только верхнюю часть бедер. Пряди светлых волос падали на прыщавые щеки, на крыле носа блестела то ли стекляшка, то ли драгоценный камень.

– Это его невестка. Джуди. С ней мы всегда ладили, – он добавил сухим, будничным тоном. – У меня разрывается сердце.

Со стороны центра города донесся громкий выстрел. Алиса вскрикнула, но на этот раз Тому не пришлось закрывать ей рот рукой: она сделала это сама. Но в любом случае, никто из идущих по улице не посмотрел в ее сторону. Не отреагировали они и на выстрел, Клай подумал, что стреляли из пистолета или револьвера. Продолжали идти, как и раньше, не быстрее и не медленнее. Клай ждал второго выстрела. Вместо этого раздался крик, очень короткий, который тут же смолк, словно оборванный.

Все трое, стоящие в тени крыльца, продолжали наблюдать, не разговаривая. Все эти люди шли на восток и, хотя о каком-либо строе речи быть не могло, некий порядок определенно поддерживался. Для Клая этот порядок олицетворяли не сами мобилопсихи, которые часто хромали, а иногда шатались, что-то бормотали и как-то странно размахивали руками, но молчаливое, строгое движение их теней по мостовой. Тени напоминали ему документальную хронику Второй мировой войны, которую ему доводилось видеть, когда волна за волной бомбардировщики плыли по небу. Он насчитал двести пятьдесят мобилопсихов, прежде чем сдался. Мужчин, женщин, подростков. Хватало и детей возраста Джонни. Численностью дети вообще превосходили стариков, а нескольким не было и десяти лет. Ему не хотелось думать о том, что случилось с маленькими мальчиками и девочками, о которых никто не мог позаботиться в тот момент, когда прошел Импульс.

Или о маленьких мальчиках и девочках, о которых могли позаботиться только взрослые с мобильниками.

Глядя на пустые глаза детей, Клай задавался вопросом, сколь много из тех, кто сейчас проходил мимо него по улице, в прошедший год уговаривали родителей купить им мобильник с особым рингтоном, как их уговаривал Джонни.

– Общий разум, – нарушил молчание Том. – Вы действительно в это верите?

– Скорее да, чем нет, – ответила Алиса. – Потому что… похоже… какой разум остался у каждого из них?

– Она права, – поддержал Алису Клай.