Мобильник (черновик перевода)

В восемь часов утра Клай сидел на скамье у края «сада победы» директора, говоря себе, что встал бы и как-то отметил могилу старика, если бы не смертельная усталость. Много усилий это бы не потребовало, старик заслуживал такой чести, взяв на себя заботу о своем последнем ученике, даже если ни за что другое. Но, так уж получилось, Клай не знал, сможет ли он встать, доплестись до дома и разбудить Тома, чтобы передать ему вахту.

Впереди их ждал еще один прекрасный, холодный, осенний день, идеально подходящий для сбора яблок, приготовления сидра, игры в футбол. Туман еще оставался густым, но сильным лучам утреннего солнца уже удавалось пробивать его, заливая маленький мир, который окружал Клая, ослепительно белым светом. Крошечные капельки воды висели в воздухе, сотни радужные колес вертелись перед его воспаленными глазами.

Что-то красное материализовалось из этой горящей белизны. С мгновение казалось, что красное «кенгуру» Порватого плывет в воздухе само по себе, но чуть позже, когда оно приблизилось к Клаю, над ним появилось коричневое лицо, а под – коричневые кисти рук. В это утро Порватый надел капюшон на голову, который теперь и обрамлял изуродовано-улыбчивое лицо и мертво-живые глаза.

Теперь Клай видел и высокий лоб ученого, с рваной раной на нем.

И грязные, бесформенные джинсы, порванные на карманах, не снимавшиеся уже целую неделю.

И надпись «ГАРВАРД» на узкой груди.

Кобура с револьвером сорок пятого калибра Бет Никерсон висела на ремне. Клай даже не потянулся к оружию. Порватый остановился в десяти футах от Клая. Он (оно) стоял на могиле директора, и Клай верил, что тот сделал это сознательно.

– Чего ты хочешь? – спросил он Порватого, и тут же сам и ответил. – Сказать тебе.

Сидел, уставившись на Порватого, от изумления потеряв дар речи. Порватый усмехнулся, если только он мог усмехаться, с разорванной нижней губой, раскинул руки, как бы говоря: «Да ладно, ерунда все это».

– Говори тогда, что должен, – и Клай приготовился к тому, что у него второй раз украдут голос. Хотя уже понял, что приготовится к такому невозможно. Все равно, что превратиться в улыбающуюся деревяшку, балансирующую на колене чревовещателя.

– Уходите. Этим вечером, – Клай сосредоточился и сказал. – Хватит, прекрати!

Порватый ждал, терпеливо.

– Думаю, я сумею отсечь тебя, если очень постараюсь, – продолжил Клай. – Не уверен, но думаю, что смогу.

Порватый по-прежнему терпеливо ждал, на его лице читалось: «Ты закончил?»

– Продолжай, – предложил Клай, и тут же продолжил. – Я мог привести. Больше. Я пришел. Один.

Клай предположил, что телепатически Порватый по-прежнему связан со стадом, решил, что так оно и есть.

– Уходите. Сегодня. На север, – Клай ждал, но, когда понял, что Порватый выговорился, спросил. – Куда? Почему?

На этот раз обошлось без слов, но перед ним внезапно появилась «картинка». Такая четкая, что Клай так и не понял, то ли она возникла в его сознании, то ли Порватый каким-то образом нанес ее на яркий экран тумана. Это была надпись, та самая, что нанесли посередине Академической авеню розовым мелом:

КАШВАК=НЕТ-ТЕЛ

– Я не понимаю, что это, – сказал Клай.

Но Порватый уже уходил. Какие-то мгновения Клай еще видел его «кенгуру», плывущее в ярком от солнечного света тумане, а потом исчезло и оно. Клаю оставалось утешаться лишь тем, что он все равно собирался идти на север, и им разрешили побыть в Академии еще день. Последнее означало, что вахту больше нести не нужно. Он решил сам пойти спать и не мешать остальным видеть сладкие сны.

4

Джордан проснулся в здравом уме, из глаз ушел нервный блеск. Он грыз твердый, как камень, бублик, слушая рассказ Клая о встрече с Порватым этим утром. Когда Клай закончил, взял атлас дорог, раскрыл раздел «Указатель» в конце книги, потом нашел страницу, отведенную западной части штата Мэн, указал на город, повыше Фрайбурга.

– Вот Кашвак, на востоке, и Литтл-Кашвак, западнее, у самой границы с Нью-Хэмпширом. Я сразу понял, что это название мне знакомо. Из-за озера, – он постучал пальцем по синему пятну на карте. Почти такое же большое, как Себаго.[100]

Алиса наклонилась, чтобы прочитать название озера.

– Каш… Кашвакамак. Кажется, так.

– Оно входит в муниципальную квазикорпорацию,[101] которая называется ТР-90,[102] – Джордан вновь постучал пальцем по карте. – Как только вы это узнаете, становится ясным, почему Кашвак равняется Нет-Тел. Простой вопрос с очевидным ответом, не так ли?

– Мертвая зона, правильно? – спросил Том. – Никаких ретрансляторов, ни для сотовой связи, ни в микроволновом диапазоне.

Джордан вымученно улыбнулся.

– Полагаю, там хватает людей, в домах которых установлены спутниковые антенны, но в остальном… попадание в десятку.

– Я не понимаю, – подала голос Алиса. – Почему они хотят послать нас туда, где отсутствует сотовая связь, то есть люди там в большинстве своем нормальные.

– С тем же успехом можно спросить, а почему они вообще оставили нас в живых, – сказал Том.