Мобильный свидетель

Запах в подтрибунных помещениях особый (уж сколько говорили и писали об этом, но каждому он оставляет свою — уникальную и неповторимую зарубку). Непосильный труд оставил свои метки на стенах в раздевалке, брызнув на них несмываемым пахучим веществом, и он имел собственный образ: кошки, прокравшейся в душу и оставившей следы когтей — боли отчаяния, оставившей следы побед, как смесь слез, шампанского и пота; она оставила следы похоти — это когда двое припозднившихся страстно, из последних сил отдавались друг другу.

Гардероб, порог которого перешагнул Карпов, представлял собой смесь уборной и раздевалки: один гримерный столик, несколько индивидуальных шкафов с обязательными фотографиями близких и календарями на дверцах; пара длинных скамей. Примерно в такой обстановке произошла ключевая встреча Кейна и Котика; остальные, а их наберется сотня, — не в счет.

Рональд Кейн сидит спиной к трельяжу. На его лицо падает свет потолочных светильников, а спину освещают яркие лампы по бокам трехстворчатого зеркала. Он походит на филина, встречающего восход солнца спиной.

Казалось, Кейн ждал кого-то. На самом деле свидание с Эшли Смит уже состоялось, и соотечественница Кейна оставила его несколько минут тому назад.

Казалось, Кейн заждался Карпова. Во всяком случае, его брошенная к глазам рука с массивными часами сказала Карпову о нетерпении этого черного. И даже на короткое приветствие белого (хай!) Кейн ответил устало-раздраженным кивком головы. Репетиции измотали его? Да, бесконечная череда тренировок почти для каждого становится рутиной, а праздники побед, зачастую равные горечи поражений, тонули в этом мутном застое.

— Мне жаль, что так вышло с Сашей. — Кейн развел руками и покачал головой. — Это мы убили его — ты и я. И еще эта женщина.

— О какой женщине ты говоришь? О той, что запомнилась тебе в деловом костюме или без него?

— Что это значит? — нахмурился Кейн.

Да, он пару раз воспроизвел в голове образ обнаженной Аллы, но он видел столько обнаженных тел, женских и мужских, что ее тело растворилось в этой голой толпе. Другое дело — то первое впечатление, указывающее на жертву с ее стороны, и этим все было сказано. Так чего же добивается Карпов своим непрозрачным намеком?

И только теперь до Кейна стало доходить. Конечно, этот проныра Карпов обвел его вокруг пальца; но какой грязный прием он использовал для достижения цели! Он и она, эта парочка белых, поимели его. А может быть, они поимели и Сашу тоже? Рональд отчетливо представил себе натурально постельную сцену: Алла раздевается и ложится голой на кровать; фотоаппарат в руках Карпова чуть слышно щелкает; чуть громче щелкает его язык: «Какая же ты красивая, сука!»

Кейн был готов простить им и эту сцену, но он предвидел настоящую трагедию.

Он вдруг почувствовал оборвавшуюся было связь с Котиком, и его вопрос родился помимо его воли:

— Где Саша?

Карпов улыбнулся.

— Ты верно подумал: команда с катера береговой охраны обнаружила на косе другого человека. Саша в это время гостил на военно-морской базе США… Он сам рвался поговорить с тобой по душам, но я убедил его не делать этого. Он бы узнал много нового, что помешало бы его работе и жизни вообще. Он стал думать, что мешает ему нормально работать и жить.

Карпов, забрасывая Кейна откровениями, незаметно подобрался к нему на пару шагов. Он был деловым человеком, но в этой ситуации позволил себе больше слов. И его можно было понять: он нервничал . Он сильно нервничал. Котик не смог понять его логики — почему Кейна нужно убрать. Потому что на этом настояла Алла. При встрече с Сашей Кейн мог рассказать пикантные подробности вербовки хореографа. Хотя тот и обещал молчать, но береженого бог бережет.

Кейн отработал на опережение. Гибкий, растянутый, как гимнаст, сильный, как тяжелоатлет, он оттолкнулся от стола и в стиле Ван Дамма нанес Карпову удар в голову. Его нога, описавшая широкую дугу, лишь по касательной задела Карпова. Но и этого хватило, чтобы Сергей отступил. И — вооружился ножом, выщелкнул лезвие большим пальцем. Мельком он бросил взгляд в зеркало, и оно на миг показало ему кадр из боевика: русский и американец, белый и черный, сошлись в смертельном поединке.