Мобильный свидетель

— Могу с уверенностью сказать, что твой Карпов никогда не работал на военную разведку. Совершал под ее вывеской преступления — да. Он разведчик и легко обработал тебя, это его профессия. И дальше использовал тебя в своих целях. Наша военная разведка проводит подобные акции, но действует по-другому. Я не стану делать запрос на Карпова — не хочу выставлять себя дураком. Я знаю ответ. — Прокурор помолчал. — Порой мне кажется, люди знают, что они бессмертны: они такое творят… Спецоперации, убийства, теракты стали обыденным делом… Ты пришел ко мне — и правильно сделал. Я ничего не обещаю. Как не могу обещать сделать все, что могу. Без консультаций не обойтись. Если мы встретимся еще раз — значит, дела твои не так уж плохи. Кстати, где труп Паршина?

— В надежном месте.

Прокурор написал на листке бумаги номер своего телефона и вручил его Котику со словами:

— Позвони завтра. Не утром, конечно.

Глава 15 В воде, в которой пузыри

Эта ночь для Карпова стала одной из самых длинных. Он несколько раз просыпался, пил воду, выходил во двор… принюхивался. Трупный запах преследовал его повсюду — в ванной, за обеденным столом. Хотя ни одна микрочастица («или что там?») не просочилась из полиэтиленовых мешков. Его нервировала Алла с ее утонченным ароматом. Пусть бы она стала Раком, как того хотела, и развязала узлы в гараже, попятилась бы от запаха настоящих мужчин…

С этим надо кончать.

Карпов не мог представить себя с лопатой в руке или за рулем экскаватора («или там рычаги?»). Но трупы — ладно, их можно закопать, растворить в соляной кислоте («где бы ее взять?»), а как избавиться от машины? Резать «джи-мерина» болгаркой на части и разбрасывать?.. Конечно, он найдет ответ и на этот вопрос, а на эту минуту Сергей как чистильщик иссяк. Утомился. Был уверен, что у каждого человека в жизни бывают моменты, когда лень нагнуться в чистом дворе за сраной бумажкой.

Он снова и снова смотрел на бассейн, как будто надеялся разглядеть в воде тот самый непотопляемый окурок. Почему вода так притягивает его, он понять не мог. Родился вдалеке от водоема, и мать рожала его не в ванной… Само интересное, что он редко купался в этом искусственном водоеме. Он с трудом представлял себя ранним утром на краю бассейна — в плавках, резиновой шапочке. Чтобы взбодриться, он бросается головой вниз в холодную воду, и дальше нарезает круги, как собака-спасатель… Нет, это не его.

Вечерело. Скоро зажгутся фонари на солнечных батареях, потом наступит время ужина, и тесная семья устроится за шведским столом…

Только теперь Карпов начал понимать, какую обузу он приобрел в лице Саши Котика. Это был уже не тот управляемый, хотя и своенравный, человек. В нем притупилось чувство опасности, наружу вылезла бесшабашность. В гостинице, когда Карпов подчищал за ним, он еще мог влиять на Котика — а какими рычагами двинуть его сейчас? Можно ли повлиять на него через Аллу? Он спросит: какого черта она командует? Напомнить ему, кто вытащил его из тюрьмы? Но самое простое решение — открыть Саше глаза на сложные отношения в их действительно тесном кругу.

Карпов улучил момент и подсел к Алле. Глядя Саше вслед (он пошел в столовую, в туалет или черт его знает куда), он сказал:

— Я только и делаю, что подчищаю за вами. Ты забыла уговор: я вытаскиваю Сашу и для работы тоже . Заказчик давит на меня. Вы или работайте, или…

— Или что? Сдашь Сашу?

— Я не для этого вытаскивал его из тюрьмы. — Сергей в упор посмотрел на Аллу. — Я расскажу ему о нас с тобой. Как мы спланировали второе рождение Саши, как зачали его в моей спальне. Я ему назову имена его новых родителей. Он теперь Александр Сергеевич.

— Ты этого не сделаешь.

— Я не хочу этого делать — честно. Так что помоги мне и себе.

— Я знала, что ты подлец, но не настолько…

— Да или нет?

Корбут ответила ему твердым взглядом:

— Нет.

— Ты сделала выбор, — предупредил ее Карпов.

— Ты тоже.

— Посмотрим…

Сергей сел на свое место. Вино ему показалось отвратительным на вкус, сама беседа с бокалами в руках — дешевой. Они подражали кому-то. Лично Карпову жали ботинки и брюки, он с удовольствием поменял бы их на что-нибудь спортивное. Культура, воспитание? Да, все то, что навязано сверху и не дает вылезти тому, что давит снизу.

Карпов подумал о том, что никогда не был свободным. Он работал даже в минуты отдыха, не отдавая себе отчета . Всю сознательную жизнь он находился под тотальным контролем, подчинялся правилам, указам, законам, навязанным мнениям, каким-то условностям. Он всю свою жизнь что-то скрывал, подменял правду ложью, и чем чище была правда, тем грязнее выходила защита. Вот в чем пакость. Эти мысли были слегка, только слегка хмельными; вино стало ключом к их хранилищу, к этому натуральному склепу.