Мобильный свидетель

Их взгляды пересеклись. Эшли сняла Аллу на длинной выдержке, как говорят фотографы. Пары мгновений ей хватило, чтобы отметить глубину ее темно-серых выразительных глаз, очертание ее чувственных полноватых губ. Ее взгляд успел скользнуть в вырез блузки. И американка цокнула языком — и оценивая увиденное, и сожалея о том, что не сможет подвезти эту привлекательную, соблазнительную женщину.

Алла неожиданно придвинулась к окну и коснулась пальцем своей губы:

— У вас кетчуп остался.

Эшли смахнула остатки пищи рукой и поблагодарила Корбут «русским мерси».

Конечно, идеальный вариант — подвести Корбут до места… где, скорее всего, и скрывается Котик. Но она боялась выдать себя. Находящаяся буквально на измене Алла, услышав акцент, долго ломать голову над личностью «бомбилки» не станет. И она же не обратила внимания на номер машины с литерой «Т», «прикрепленный» к обслуживающему персоналу посольства. В большинстве случаев клиенты, цель которых побыстрее добраться до места, на номера не смотрят. Вот как Корбут, машинально отметившая марку машины.

Эшли хорошо изучила Москву, но все же не могла на равных состязаться с таксистами. Пока Алла не поймала такси или частника, американке представился случай отыграть гандикап.

Носовихинское шоссе. Между четвертым и пятым километром МКАД — сложная дорожная развязка, успевай смотреть на указатели. На Липовой Аллее домов — раз, два и обчелся, сверилась она по карте, стоя в пробке. И, судя по всему, есть где спрятать от посторонних глаз машину. Прошло полтора часа, прежде чем Серебряный пруд остался справа, справа же съезд на Озерную. А вот и Липовая Аллея, которая после короткого дождя парила, как будто ее ошпарили кипятком.

Эшли проехала в конец улицы, граничащей с лесным массивом. Отыскав место для парковки, она откинула спинку сиденья, расстегнула ремень и продела в него кобуру с пистолетом. Приведя одежду в порядок, она вышла из машины и пешком вернулась к дому номер 14. Одернув топорщившийся жакет, она нажала на кнопку звонка и постучала в ворота — проверяя, нет ли во дворе собаки. В тишине прошло полминуты. Она выждала еще столько же, думая на «отвлеченную» тему вождения автомобиля. Она доехала быстро. Удачно, на ее взгляд, объехав затор — свернув с шоссе Энтузиастов на Плеханова, с него Зеленым и Свободным проспектами — на Кетчерскую, переходящую в Носовихинское шоссе. По внутренним ощущениям — пятнадцать-двадцать минут форы у нее осталось. Пусть и пополневшая, но физически подготовленная, бывшая морпех приготовилась в два приема преодолеть плевую для нее преграду, задержаться на гребне и осмотреться. Однако дверь открылась под легким напором ветра.

Эшли не боялась встретиться лицом к лицу с Котиком — для этого она здесь. Она работала без поддержки, но он этого не знает. Впрочем, его в этом убеждать не надо. Но дело в другом… Ей необходимо было увидеть его.

Смит подошла к двери — с подковой и колокольчиком в верхней ее части — и тихонько потянула за ручку. Эта дверь тоже приоткрылась, издав жалобный звук. Эшли откинула жакет и отточенным движением выхватила пистолет. Держа его стволом вверх, она ногой распахнула дверь шире и ушла с линии огня. Потянула носом воздух. Порой по запаху можно определить обстановку в доме и настроение его обитателей. Аромат с кухни скажет об одном, сигаретный дым о другом…

На звонок и стук в дверь никто не ответил. Тишина при открытой двери — что может быть хуже?

Эшли оглянулась. С этого места ей была видна часть бассейна, навес и столик с парой парусиновых кресел под ним; по другую сторону — гравийная дорожка, протянувшаяся до самого гаража; сам гараж с этой площадки перед входной дверью остался вне поля зрения.

Эшли заострила внимание на бассейне. Ей он показался озером с холодной осенней водой. На поверхности кружились, подгоняемые зябким ветром, пожелтевшие кленовые листья. Легкая рябь мешала в деталях рассмотреть дно бассейна, усыпанного утонувшими листьями. И еще что-то…

Американка бросила взгляд на гравийную дорогу. На ней не было видно следов машины, только бесформенные отпечатки ног. Следов к бассейну она визуально определить тоже не могла: подступы к нему были отделаны тротуарной плиткой и низким бордюром. Все эти образы, отпечатавшиеся в сознании Эшли и усиленные волнением, дали ей подсказку: если здесь и есть кто-то живой — он в самом доме.

Эшли вошла внутрь, бегло огляделась в прихожей. Справа — вешалка и полка для обуви. Слева — тумбочка и торшер, настенное зеркало. Она закрыла входную дверь и прислонила к ней торшер, поставив его под острым углом. Достаточно было чуть-чуть приоткрыть дверь, чтобы эта металлическая стойка на массивной ножке упала и, наделав шума, предупредила Эшли.