MOBY. Саундтрек моей жизни

– Ну, я заплатил за полгода вперед, так что примерно 400 долларов в месяц. Не хочешь тоже снять себе местечко здесь?

Он огляделся.

– А где ты будешь мыться? – спросил он.

– В качалке на Бродвее.

– Проточной воды нету? А готовить будешь на электроплитке?

– Ага, все снова как в Стэмфорде.

– Предпочитаю квартиры с душем и настоящей кухней, – ответил он.

– Слабак. Не хочешь сходить в подвал?

Мы спустились по лестнице. Потолки первого подвального этажа были всего шесть футов высотой, а стены выложены из старых темных кирпичей. Мы прошли по длинному низкому коридору, освещенному несколькими двадцатипятиваттными лампочками, и добрались до еще одной лестницы вниз.

– Жутковато, – сказал Ли. Мы спустились и попали на второй подвальный этаж, где потолки были чуть повыше. За дверью из листового металла играла какая-то группа.

– Тут группы играют? – спросил Ли. – Знаешь, кто?

Я посмотрел на дверь; она была облеплена стикерами Sonic Youth.

– Sonic Youth? – предположил я.

– Клево.

Мы прошли по еще двум длинным кирпичным коридорам, заглянули в старую бойлерную и добрались до лестницы, ведущей еще ниже.

– Три подвальных этажа? – спросил Ли.

– Домовладелец так и сказал.

Мы спустились; кто-то шел по лестнице нам навстречу. Мы с Ли пробормотали: «Эй» и услышали в ответ такое же «Эй». Спустившись по лестнице, мы переглянулись.

– Это что, Игги Поп? – прошептал Ли.

– Похоже на то, – шепнул я в ответ.

– Что это вообще за место? – спросил он. – Мы попали в инди-роковый рай?

Мы прошли по еще нескольким узким кирпичным коридорам и добрались до лестницы, ведущей вверх. Вернувшись на второй подвальный этаж, мы исследовали еще один длинный коридор, который в первый раз не увидели. Похоже, площадь подвальных этажей тут превышала надземную площадь.

Очень высокий бородатый парень стоял в дверях и курил.

– Эй, – сказал он.

– Привет, – ответил я. – Извини, вы тут репетируете?

– Ага, – кивнул он, протягивая руку и почти формальным тоном представляясь: – Гибби Хейнс. Группа Butthole Surfers.

Я пожал ему руку.

– Моби. Только что переехал на верхний этаж.

– Ты художник?

– Нет, музыкант.

– О, клево. Добро пожаловать в здание.

– Знаешь, кто еще здесь обитает?

– Ну, тут мы, Игги, Sonic Youth, Helmet, Шон Леннон, Beastie Boys, еще какие-то ребята, – ответил он; у него за спиной послышался громкий звук заводящейся гитары. Затушив сигарету, он пошел обратно в репетиционную комнату. – Ладно, Моби, увидимся еще, – добавил он и исчез среди шума.

Мы с Ли поднялись по другой лестнице на первый подвальный этаж, а потом выбрались на поверхность. Когда мы наконец-то вышли на тротуар, он сказал:

– Мне показалось, что я пробыл там целый год.

– Ага, похоже на какие-то катакомбы. Как думаешь, что там еще есть внизу?

– Золото нацистов?

Через улицу от моего нового жилища в шезлонгах сидели несколько старых итальянок, а мужчины с заметными пивными брюшками играли на складном столе в домино. Какой-то парень в обтягивающей белой майке поставил прямо на тротуаре хибати и жарил на ней колбаски.

– Ты прямо живешь в «Славных парнях», – сказал Ли.

– Вместе с Butthole Surfers, – добавил я.

Глава двадцатая Тонкие серые занавески

Я летел в Лондон в третий раз за два месяца, чтобы сыграть концерт для Kiss FM и впервые выступить на Top of the Pops. Go, странная песенка, которую я записал в гостиной Джареда на аппаратуре стоимостью в несколько сотен долларов, вошла в первую десятку поп-хитов Великобритании.

Я сидел в маленьком синем кресле самолета British Airways, читал книгу Артура Кларка и ел сандвич с арахисовым маслом и желе, который взял из дома.

Мой сосед читал развлекательную страницу британской газеты. Я заглянул ему через плечо и увидел анкету Брайана Адамса. Десять любимых фильмов. Десять любимых книг. Десять любимых альбомов. А в списке десяти любимых синглов я увидел Go – между Майклом Джексоном и Филом Коллинзом.

Мы летели где-то над Новой Шотландией; свет приглушили, чтобы пассажиры могли поспать над Атлантическим океаном. Я выключил лампочку над головой и закрыл глаза, слушая низкий рык самолета. Заснуть я не мог. Я ощущал себя обезьянкой под кристаллическим метамфетамином, мой мозг метался между слепым возбуждением и слепой паникой. Я выступаю на Top of the Pops, самом большом и культовом музыкальном телешоу в истории больших и культовых музыкальных телешоу.

Заснуть я не мог. Я ощущал себя обезьянкой под кристаллическим метамфетамином, мой мозг метался между слепым возбуждением и слепой паникой.

Попытки уснуть были безнадежны, так что я снова включил лампочку над головой. Может быть, я успокоюсь, почитав Артура Кларка? Меня отвлекут инопланетяне, и я забуду, что через тридцать шесть часов мне придется выступать под фонограмму со взятым напрокат синтезатором и сломанной драм-машиной. Я читал Артура Кларка, а мы летели над Исландией, над Ирландией и в конце концов приземлились в Хитроу.