Мода и фашизм

Сама практика применения имперской платяной карты опиралась на систему деления вещей и материалов на четыре категории. К первой категории относились куртки, перчатки, прорезиненные плащи, вязаные комбинации, бюстгальтеры, нижнее белье, чулки. Вторая категория преимущественно состояла из шерстяных вещей и вещей из натурального шелка. Категория три отводилась для дорогих вещей из искусственного шелка и предметов обихода из натурального шелка с богатой художественной отделкой. В четвертую категорию попадали все остальные товары. С 1 февраля 1940 года по квитанции надо было покупать одежду и моющие средства для грудных детей. В условиях того, что грудные дети быстро росли, в конце 1940 года по всей Германии был налажен обмен одежды и вещей для маленьких детей. «Данное мероприятие должно давать матерям шанс обменять пригодные к использованию пеленки и одежду маленьких детей на одежду такого же качества по приблизительно такой же стоимости». «Оперативная сводка политики цен», подготовленная в мае 1940 года Управлением по контролю над ценами, изображала ситуацию на рынке следующим образом: «Товарооборот в розничной торговле текстилем в течение последних двух месяцев повысился на 30–60 %… почти полностью ликвидированы залежи белья, спецодежды и предметов обихода для грудных детей. Но в то же самое время поступают постоянные жалобы на явный недостаток носовых платков. В противоположность розничной торговле все больше и больше проблем выявляется в сфере оптовых поставок. Причины этого явления надо искать в еще не полностью проведенном перепрофилировании производства и в свертывании многих материнских предприятий. Наиболее это ощутимо в оптовой торговле Восточной марки, так как в нынешних условиях невозможна ее полная интеграция в более развитую индустрию старой империи. В сложившихся условиях нет возможности обслуживать новых клиентов. В оптовых поставках ощущается не только недостаток одежды для грудных и маленьких детей, но и верхней одежды для мужчин. Поскольку в настоящий момент розничная торговля все больше и больше зависит от оптовых поставок, то при условии слабых связей с германским производством постепенно должна усиливаться тенденция, ориентирующаяся на самостоятельное изготовление одежды и белья. Тем паче что приобретение полуфабрикатов и материи более выгодно с точки зрения траты пунктов в карте, нежели покупка готовых вещей».

Послеобеденное платье в продольную полоску (1940 год)

После того как большая часть обувных предприятий стала ориентироваться на потребности армии, добротная обувь почти сразу же стала дефицитным товаром. Приобрести детскую обувь было столь же сложно, как и сделать обувь по индивидуальному заказу. Даже банальные летние ботинки с деревянной подошвой продавались по весьма высоким ценам. Обувщики и сапожники производили только где-то 6–8 % обуви на качественной кожаной подошве. Подметки для обуви стали делаться из различных водонепроницаемых заменителей. Это сразу же ухудшило качество обуви. Случалось, что некоторые люди месяцами ждали возврата обуви из ремонта, но та после нескольких дней ношения вновь приходила в негодность.

Но, несмотря на это, в январе 1940 года одна из венских газет сообщала, что кожевенное производство Восточной марки было далеко от краха и крушения: «Производство кожаных изделий в Вене работает на полную мощность. Война не нанесла ему никакого вреда. Оно вполне хорошо снабжается сырьем».

Черное платье с капюшоном, который украшен бутонами искусственных цветов и блестками (1939 год)

На самом деле положение с ботинками было почти катастрофическим. В первую очередь это касалось сельских областей. «Почти во всех бюро по выдаче карточек, которые располагаются в рабочих и сельских районах, вновь и вновь происходят скандалы и беспорядки. Во многих случаях для их прекращения потребовалось применение сил полиции». Основания для подобного беспокойства были вполне оправданными, так как Главное управление экономики, которому подчинялись данные бюро, заложило на 100 жителей Восточной марки норму выдачи, которая составляла только 2,5 пары кожаных ботинок в месяц. Деятельность бюро по выдаче карт оказалась на грани катастрофы. Даже те, кому посчастливилось получить карты, не могли приобрести по ним обувь в силу отсутствия таковой в магазинах.

«Это нагнетает обстановку в широких слоях населения, – писала одна из официальных структур рейха, – так как какой-нибудь рабочий или крестьянин, с огромным трудом получивший квитанцию, не может отоварить ее у сапожника или продавца готовой обуви, поскольку те сами не имеют в распоряжении ни товаров, ни материалов». Один из простых очевидцев данных событий позже вспоминал: «Тот, кто посещал бюро по выдаче карт в надежде приобрести для себя обувь или еще что-то, покидал данное заведение смертельным противником нацизма!»