Мода как культурный перевод. Знаки, образы, нарративы

В названии этой главы присутствует словосочетание «вторая натура». Здесь я употребляю это понятие не в том смысле, какой в него вкладывал нобелевский лауреат Джеральд Эдельман (Edelman 2007), рассматривавший его в категориях эволюции. Такая коннотация повторяет и усиливает натуралистические идеи, сторонники которых превозносят природу как первичную стихию, опять же превращая ее в миф. Поэтому миф, если понимать его в духе Барта (Барт 2008), как трансформацию культурного конструкта в нечто естественное, – своего рода вторая натура. Говоря «вторая», я стремлюсь не подкрепить уже упомянутую трактовку природы, а вскрыть заключенную в ее определении мистификацию и смешение природы и ее истории как миф.

Под второй натурой (точнее было бы сказать «псевдонатурой») я подразумеваю любое явление или ситуацию, воспринимаемые как данность. Вторая натура частично пересекается с нашей исходной физико-биологической реальностью и нижним порогом человеческого семиозиса31, поэтому их иногда смешивают – настолько, что ее проявления кажутся естественными и воспринимаются как нечто существующее испокон веков и передающееся из поколения в поколение. Даже, к примеру, называя языки «естественными», мы используем это прилагательное в значении «второй натуры», ведь язык – условная (а значит, отнюдь не естественная) культурная система, посредством которой мы взаимодействуем с миром. При этом язык – наша специфическая характеристика, «естественным» образом присущая именно человеку.

Кроме того, вторая натура – это форма, принимаемая материей, когда она проявляет себя как техника, механизм или технология, созданная человеком. Она занимает определенное место в истории и превращается в условие социального воспроизводства. Между второй натурой и телом складываются диалектические отношения, точно, хотя и метафорически, описанные Карлом Марксом в «Экономическо-философских рукописях 1844 года»: «Природа есть неорганическое32 тело человека, а именно – природа в той мере, в какой сама она не есть человеческое тело» (Маркс 1974: 93). Тело всегда ощущает это взаимодействие органического и неорганического, жизненно важных и биологических элементов, которые, развиваясь как части тела, превращаются в необходимые органы.

Цифровая и информационная революция, начавшаяся еще в конце ХX века и продолжающаяся до сих пор, быстро и все больше превращает наши тела из монад, постоянно ищущих мест, слов и жестов для коммуникации, в узлы одной сети, всегда связанные друг с другом, где бы они ни находились. Человеческое тело – главный участник, автор и субъект этой технологической и коммуникативной революции – все чаще определяет себя как тело гибридное, утратившее границы непознаваемости и невозможности коммуникации (если они вообще существовали). Коммуникация дана этому телу не как субъективный выбор, а объективное условие, зависящее от положения тела (порой случайного) в мире, где коммуникация полностью поглотила разные формы социального воспроизводства – производство, обмен и потребление. Даже в бытовой речи словом «коммуникация» больше не обозначают простую передачу информации или сообщения от отправителя к адресату. Коммуникация всегда предполагает процесс интерпретации, взаимодействие дискурсов и текстов. Мы производим и потребляем знаки и сигналы, обмениваемся ими, переосмысляя вместе с социальной идентичностью, к которой они отсылают. Коммуникация в итоге носит телесный характер: она тесно связана с нашими телами, меняет их и сама меняется, потому что тело позволяет средствам коммуникации перемещаться и испытывать колебания.

На теле носят не только такие предметы, как платья, юбки или рубашки, но и, скажем, мобильные устройства, телефоны, навигаторы, цифровые барометры, астрономические часы, лыжные перчатки со вшитым в них ски-пассом. Коммуникация достраивает контуры тела, открывает его к взаимодействию с другими и ставит под вопрос его границы. Новые технологии открывают перед телом качественно другие коммуникативные горизонты, так как они не ограничиваются внедрением новых медиа. Эти технологии «думают» о самой коммуникации, программируют ее, задают ее направление, формируют ценности, имитируют функции тела и способствуют естественным процессам.