Мода на короля Умберто

— Остальное — в паспорте. Фамилию и штамп вы видели.

Мы с Валей переглянулись. Жаль, мы готовы были прослушать все с самого начала.

— После истории Кунищевой это вторая сенсация в вашем институте. Но вы, конечно, Кунищеву перещеголяли.

Каролина почему-то обиделась, и Клавдия Петровна стала оправдываться:

— Я не сравниваю, нет, я имею в виду по шуму.

— Шума пока нет.

— Значит, раскатится. Уже покатился. Думаете, за стенкой не слушают? — Клавдия Петровна гневно прихлопнула кабинетную дверь.

Вартаховский, было снова всхрапнувший, вздрогнул и сладко зевнул. Так сладко, что заглушил голос начальницы.

— Почему вы настроены против Кунищевой? Младший научный сотрудник. Средних женских достоинств. Насквозь закомплексована. И вдруг… Отрывает в мужья директора института международного значения. Лихо! Неужели не согласны?

Это были не те слова, которых ждала Каролина. И она решительно подвела черту под разговором, будто рассекла алмазом стекло:

— Не понимаю, при чем тут директор! Какие международные отношения?! Кунищева — это Кунищева, а я — это я!

— Да-да, именно, вы — это вы…

Покладистый тон Клавдии Петровны не мог вернуть Каролине прежнего настроения. Она словно поняла, что равенство, которое возникло между ней и Клавдией Петровной, не более чем временное. И официально напомнила, что, собственно, пришла поработать над обзором с редактором издательства, но раз он заболел, то она вернется в институт и постарается заглянуть в другой день.

Вартаховский развел руками, не то споря с кем-то невидимым, не то подводя итог встрече.

Клавдия Петровна встала, они распрощались, а мы, позабыв приличие, уставились на Каролину, когда она появилась в нашей комнате.

Голова вскинута, лукавство во взгляде, чуть уловимая благодарность за интерес к себе. За быстротой движения Вартаховский увидел лишь спину уходящей, да и то едва-едва: в комнате следом возникла Клавдия Петровна, горящая желанием начать обсуждение.

— Киснете, молодые красотки! — Она с торжеством поглядела на Вартаховского, на лице у нее читалось: «Вот на что способна настоящая женщина!» — Где ваши ученые мужья?! Чем наша Валя хуже? Морочится с детьми, таскает пудовые сумки, выматывается на работе!

— Ну почему сразу на Валю! Что, в редакции, кроме меня, людей нет?

Про себя Клавдия Петровна говорить не хотела, а меня тайно подозревала в шашнях с министерским руководителем, которого я видела один-единственный раз, хотя и отредактировала то, что написали за него сотрудники.

Чтобы умерить сердобольность Клавдии Петровны, я сказала:

— Валя же — другой человек. Для нее главное — любовь.

— Какая любовь в таком возрасте?! Будут деньги, появится любовь. Вот скажи: сколько ты ей дашь?

— Лет пятьдесят.

— Точно! А мне казалось, она выглядит старше.

Разочарование Клавдии Петровны растревожило мое чувство справедливости:

— По голосу Каролине и вовсе лет тридцать пять. Я с ней несколько раз говорила по телефону и всегда чувствовала что-то фантастическое.

— Что фантастического может быть у женщины с именем Каролина?

— Почти королева!

— Я всю жизнь прожила Клавдией и нисколько от этого не страдаю.

— А Клавдия — значит хромоногая.

— Что ты хочешь этим сказать? На что намекаешь?

Два яростных глаза вперились в меня, как бы желая испепелить. И мне захотелось сказать еще что-нибудь дерзкое, что-нибудь противоречащее девизу: «НЕСОБЛЮДЕНИЕ СТАНДАРТА ПРЕСЛЕДУЕТСЯ ПО ЗАКОНУ», глядящему с каждой бумажки, которую мы редактировали.

— Ох и надоели мне твои выбрыки! — Клавдия Петровна даже сделала движение, каким отбрасывают репей, и, прочтя мои мысли, заметила: — Между прочим, в наше издательство не так-то просто попасть. Зато очень легко покинуть его.

— Простите, издательство «Стандарт» покидают разве что вперед ногами.

Все повернулись к Вартаховскому, которому надоело оставаться в тени. Клавдия Петровна сразу же перебросилась на него:

— Вот ты, мужчина, скажи, что в ней хорошего?

— Простите, не понял.

— Ты что, еще не проснулся?! Про новоиспеченную новобрачную говорю!

— Ах, новобрачную! Элегантум феминум… Ну почему? Вид вполне декоративный, — объявил Вартаховский. — Но меня интересует другое. Зачем человек, перебираясь в девяностометровые апартаменты, отхапывает у обманутого мужа жилье, меняет на ленинградское и при этом соображает что-то с кооперативом?

— Тебе, Вартаховский, конечно, в голову не придет, что женщина хочет обеспечить себя на случай неудачи.

Чтобы уберечься от магии искрометных глаз Клавдии Петровны, Вартаховский повернулся к окну и сказал серому бетонному забору:

— Здесь не просто сооружение рогов, здесь рвачество.

— При таких мужчинах, как ты, Вартаховский, лучше о себе потревожиться самой.

— Минутку! Простите, вам не нравятся теперешние мужчины, давайте рассмотрим теперешних дам.

— Любая средняя женщина рядом с тобой, Вартаховский, настоящая принцесса.

Вартаховский невозмутимо продолжал:

— Все слышали, она повторила: мой прежний муж — превосходный парень?

Мы подтвердили: да, слышали.

— Кстати, кем он работает?

— По-моему, она четко сказала: начальник отдела в министерстве.