Читаем Модерн: Климт, Гауди, Муха полностью

Рассветный час олицетворяет изображение двух насекомых-поденок, набранное в технике маркетри и украшающее изножье кровати, образ сумерек в изголовье представляет собой ночной мотылек, распростерший крылья над вечерним пейзажем.


Наиболее полно геометрическое направление модерна получило развитие в творчестве «Венских мастерских» – работах Йозефа Хоффмана (1870–1956) и его «дощатом стиле». В 1903 году художник Коломан Мозер (1868–1918) и архитектор Йозеф Хоффман, на тот момент члены Венского сецессиона, основали «Венские мастерские», целью которых было развитие прикладных и декоративных искусств. Их творческими установками стали отказ от цветочных мотивов и извилистых линий ар-нуво и утверждение прямоугольной эстетики, пример которой демонстрировали близкие по духу мастерские в Германии и Великобритании, а также работы Макинтоша. Подобно движению «Искусств и ремёсел» в «Венских мастерских» стремились усилить роль художников, которые вместе с тем были и мастерами ремесла, соединявшими в своей деятельности навыки ручного труда с дизайнерским мышлением. Новые тенденции в архитектуре, в русле которых работал Йозеф Хоффман, нашли отражение в мебели, выпускавшейся мастерскими. Она отличалась строгими, четко заданными по вертикали и горизонтали контурами, гладкими поверхностями и линеарным орнаментом. Геометрические формы – прямоугольники, сферы, круги и знаменитый «хоффмановский квадрат», использовались не только в мебели, но и в керамике, ювелирных украшениях, узоре тканей и графическом орнаменте. Простой конструктивный стиль, в котором их изготавливали, называли «венским современным стилем».


Ренни Чарльз Макинтош. Интерьер холла в особняке Хилл-Хаус. 1902–1904

Частный особняк Хилл-Хаус в пригороде Глазго – самое известное творение Макинтоша.


Йозеф Хоффман. Дворец Стокле. 1905–1911. Брюссель


«На месте флигельков восстали небоскребы, и всюду запестрел бесстыдный стиль модерн».

Валерий Брюсов о Москве


Подобного рода художественно-ремесленные мастерские стали отличительной чертой эпохи модерн. Во Франции существовала «Школа Нанси», члены которой работали преимущественно в характерном для ар-нуво флоральном стиле.

Еще в 1874 году мастер стеклоделия и проектировщик мебели знаменитый Эмиль Галле основал в своем родном городе Нанси стекольную фабрику и при ней школу для будущих мастеров. А в 1901 году группа художников создала в столице Лотарингии «Местное объединение промышленных искусств». Представители этого объединения называли себя «союзом ремесленников», следуя эстетической теории Уильяма Морриса. Мастера Нанси стремились возродить ремесленные традиции старой Лотарингии и ручного труда, но при этом отразить идеи ар-нуво. Они изображали на своих изделиях – мебели, стекле, керамике – характерные для модерна природные мотивы – фениксов и павлинов, розу, папоротники, а также лотарингский шестиконечный крест – символ их земли.


Федор Шехтель. Здание Ярославского вокзала. Фрагмент майоликового панно. 1902–1904. Москва


Национальная специфика проявлялась в искусстве модерна во многих странах, в том числе и на русской почве. Стремление к созданию неорусского стиля было характерно для деятельности знаменитого Абрамцевского кружка, в котором принимали участие такие художники, как Михаил Врубель, Аполлинарий и Виктор Васнецовы, Михаил Нестеров, Елена и Василий Поленовы и многие другие. В подмосковной усадьбе предпринимателя и мецената Саввы Мамонтова в Абрамцево были организованы мастерские традиционных художественных ремесел, где, к примеру, пробовал свои силы в керамике Михаил Врубель.

Княгиня Мария Тенишева в своем владении Талашкино под Смоленском тоже поставила себе целью возродить крестьянские художественные ремёсла. Тенишева и приглашенные ею художники организовали учебные и художественно-промышленные мастерские: резную, эмальерную, вышивальную и гончарную, которыми руководил живописец и архитектор Сергей Малютин.


Федор Шехтель. Здание Ярославского вокзала. 1902–1904. Москва


Сергей Малютин. Теремок. 1901. Флёново

Перейти на страницу:

Все книги серии Галерея мировой живописи

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее