Читаем Модернизация японского тела: от патернализации к национализации полностью

Для исправления ситуации со здоровьем нации был выработан комплекс мер, включавший в себя совершенствование гигиены, здравоохранения, охраны материнства и детства, планировалось строительство яслей, более широкое вовлечение населения (в особенности, юношей и девушек) в занятия физкультурой. Однако предпринимаемые шаги были явно недостаточны и не приносили ощутимых результатов. Каждый год от туберкулеза умирали около 130 тысяч человек, количество инфицированных составляло 1 миллион 200 тысяч. Если во второй половине 1920-х годов 25 % призывников признавались негодными для службы, то в 1930-х их число возросло до 35–40 %. Основными причинами освобождения от армии являлись слабое телосложение и туберкулез. Обе эти причины стали во многом следствием социальных факторов — скученности и плохого питания. Средняя продолжительность жизни составляла в первой половине 1920-х годов 42,06 (мужчины) и 43,20 (женщины) года и даже имела какое-то время тенденцию к понижению. Уровень начала 1910-х (44,25 и 44,73) был существенно перекрыт только в 1935-1936-м (46,92 и 49,63)[6]. Эти показатели значительно уступали развитым странам Запада, что служило предметом для нервических переживаний, — не в последнюю очередь потому, что Япония не желала уступать никому и ни в какой области.

В связи с малоуспешной деятельностью Департамента ресурсов в 1938 году было учреждено Министерство благосостояния и здоровья с намного большими полномочиями и материальными возможностями. Ухудшение качества здоровья призывников сыграло в его основании огромную роль: армия решительно настаивала на создании такого министерства. В дискуссии, развернувшейся непосредственно перед учреждением министерства, влиятельный военный врач Коидзуми Тикахико подчеркивал недопустимость ситуации, когда “народ Ямато [древнее название Японии], этот венец человечества, которому Небом дарованы наилучшие качества здоровья, впал в такое болезненное состояние, которое является следствием халатности властей”[7].

Работа Министерства благосостояния и здоровья характеризуется масштабными планами — и их невыполнением. В главные направления его деятельности входили: здравоохранение и гигиена, рациональное использование трудовых и пищевых ресурсов, контроль за качеством жилья и одежды. Однако с 1931 года Япония вступила в череду нескончаемых войн. Сначала это было завоевание Маньчжурии, с 1937 года Япония начала полномасштабную войну с Китаем, с 1941-го — с Великобританией и США. В суровой военной обстановке тех лет значительная часть деятельности министерства выливалась на практике в “рационально” (“научно”) обоснованное ограничение потребностей тела каждого отдельного японца (карточная система распределения, борьба с “роскошью” и за “бытовую скромность”). Таким образом, “благосостояние” фактически понималось не как повышение жизненного уровня японца, а как поддержание его физических и физиологических кондиций (минимального прожиточного минимума) с наименьшими издержками. Поэтому Министерство благосостояния и здоровья можно с полным основанием назвать Министерством выживания.

В военных условиях качество питания, уровень гигиены, санитарии и медицинского обслуживания неуклонно падали, так что все усилия Министерства благосостояния и здоровья кончились провалом. Так, в годы войны заболеваемость туберкулезом, который являлся едва ли не основной заботой государства, не только не понизилась, но значительно возросла. Система медицинского страхования к концу войны охватила около 90 % населения, но зато количество врачей резко уменьшилось: все они ушли на фронт, медицинские полисы стало некому предъявлять.

Чрезвычайно показательным примером сокрушительного провала деятельности Министерства благосостояния и здоровья можно считать тщательно разработанный план по увеличению численности населения. Несмотря на постоянные жалобы на малость Японского архипелага для проживания огромного количества японцев, государство и общество, несколько поколебавшись, сделали стратегический выбор в пользу программ не ограничения, а увеличения рождаемости.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология