Читаем Модернизация классической модели тьюторства в России, странах Европейского союза и Ближнего Востока полностью

Мы полагаем, что если проанализировать феномен «тьюторство» и процесс тьюторского сопровождения в странах Европейского союза и Ближнего Востока, опираясь на опыт английской, немецкой и арабской педагогической наук в области исследования феномена «тьютор», возможно более глубокое понимание и обогащение представлений о содержании, особенностях и специфике организации тьюторского сопровождения в школах России.

Выражаем надежду, что данная работа способна в определенной мере восполнить имеющиеся пробелы в исследовании процесса тьюторского сопровождения в образовательных системах России.

Раздел I. Развитие идеи индивидуализации образовательного процесса как одно из направлений модернизации моделей тьюторства

1.1. Направления модернизации моделей тьюторства

Происхождение самого слова «модернизация» («modern» – англ. «современный»), согласно трудам немецкого философа Ю. Хабермаса[1], относится к концу V в. В Европе его стали употреблять в целях разграничения христианского настоящего, получившего официальный статус, и римского языческого прошлого.

В последующие эпохи содержание этого понятия менялось, но лишь эпоха Просвещения привнесла в него смысл, соотносимый с современным.

В результате ускорения развития в период Нового времени в Европе сложилась особая современная цивилизация, радикально отличающаяся от традиционной. «Современность» возникла в Западной Европе благодаря формированию протестантской трудовой этики, рыночной экономики, бюрократии и правовой системы. В Западной Европе макропроцесс модернизации занял несколько столетий.

Существуют различные интерпретации понятия модернизации.

Наиболее полное определение модернизации предложил в 1960-е годы XX в. Ш. Эйзенштадт[2]. Он рассматривал модернизацию как процесс развития общества в направлении той социально-экономической и политической системы, которая сформировалась в Западной Европе и Северной Америке в период с XVII по XIX век, затем распространилась на другие европейские страны, охватив в XIX и XX веках южноамериканский, азиатский и африканский континенты.

М. Леви[3] трактовал модернизацию как социальную революцию, заходящую столь далеко, насколько это возможно без разрушения самого общества.

П. Штомпка[4] выделяет три значения данного понятия.

Модернизация – это синоним всех прогрессивных социальных изменений, когда общество движется вперед;

Понятие «модернизация» равноценно понятию «современность» и подразумевает комплекс социальных, политических, экономических, культурных и интеллектуальных изменений, происходивших на Западе с XVI-го века и достигших своего апогея в XIX–XX веках. Сюда включаются процессы индустриализации, урбанизации, рационализации, бюрократизации, демократизации, доминирующего влияния капитализма, распространения индивидуализма и мотивации успеха, утверждения разума и науки и т. д. Модернизация в этом смысле означает достижение современности, процесс превращения общества в общество, для которого характерны машинная технология, рациональные отношения, а также высоко дифференцированные социальные структуры.

Еще одна трактовка термина «модернизация» относится к отсталым или слаборазвитым обществам и описывает их усилия, направленные на то, чтобы «догнать» ведущие, наиболее развитые страны, которые сосуществуют с ними в одном историческом времени, в рамках единого глобального общества. В таком случае понятие «модернизация» описывает движение от края к центру современного общества и характеризуется как общественно-исторический процесс, в ходе которого традиционные общества становятся прогрессивными, индустриально развитыми.

По мнению В.Г. Федотовой[5], «модернизация» – это переход от традиционного общества к современному, которое ориентируется на инновации, и эти инновации преобладают над традицией. Современному обществу свойственны светский характер социальной жизни, поступательное (нециклическое) развитие, выделенная персональность, преимущественная ориентация на инструментальные ценности, индустриальный характер, массовое образование, активный деятельностный психологический склад и т. д.

Согласно определению английского специалиста в области модернизационных трансформаций Б. Дж. Мура[6], модернизация «является тотальной трансформацией традиционного домодернистского общества в такую социальную организацию, которая характерна для «продвинутых», экономически процветающих и в политическом плане относительно стабильных наций Запада.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Осмысление моды. Обзор ключевых теорий
Осмысление моды. Обзор ключевых теорий

Задача по осмыслению моды как социального, культурного, экономического или политического феномена лежит в междисциплинарном поле. Для ее решения исследователям приходится использовать самый широкий методологический арсенал и обращаться к разным областям гуманитарного знания. Сборник «Осмысление моды. Обзор ключевых теорий» состоит из статей, в которых под углом зрения этой новой дисциплины анализируются классические работы К. Маркса и З. Фрейда, постмодернистские теории Ж. Бодрийяра, Ж. Дерриды и Ж. Делеза, акторно-сетевая теория Б. Латура и теория политического тела в текстах М. Фуко и Д. Батлер. Каждая из глав, расположенных в хронологическом порядке по году рождения мыслителя, посвящена одной из этих концепций: читатель найдет в них краткое изложение ключевых идей героя, анализ их потенциала и методологических ограничений, а также разбор конкретных кейсов, иллюстрирующих продуктивность того или иного подхода для изучения моды. Среди авторов сборника – Питер Макнил, Эфрат Цеелон, Джоан Энтуисл, Франческа Граната и другие влиятельные исследователи моды.

Коллектив авторов

Философия / Учебная и научная литература / Образование и наука
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 3
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 3

Эта книга — взгляд на Россию сквозь призму того, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся в России и в мире за последние десятилетия. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Тем более, что исторический пример такого очищающего урагана у нас уже есть: работа выходит в год столетия Великой Октябрьской социалистической революции, которая изменила мир начала XX века до неузнаваемости и разделила его на два лагеря, вступивших в непримиримую борьбу. Гражданская война и интервенция западных стран, непрерывные конфликты по границам, нападение гитлеровской Германии, Холодная война сопровождали всю историю СССР…После контрреволюции 1991–1993 гг. Россия, казалось бы, «вернулась в число цивилизованных стран». Но впечатление это было обманчиво: стоило нам заявить о своем суверенитете, как Запад обратился к привычным методам давления на Русский мир, которые уже опробовал в XX веке: экономическая блокада, политическая изоляция, шельмование в СМИ, конфликты по границам нашей страны. Мир вновь оказался на грани большой войны.Сталину перед Второй мировой войной удалось переиграть западных «партнеров», пробить международную изоляцию, в которую нас активно загоняли англосаксы в 1938–1939 гг. Удастся ли это нам? Сможем ли мы найти выход из нашего кризиса в «прекрасный новый мир»? Этот мир явно не будет похож ни на мир, изображенный И.А. Ефремовым в «Туманности Андромеды», ни на мир «Полдня XXII века» ранних Стругацких. Кроме того, за него придется побороться, воспитывая в себе вкус борьбы и оседлав холодный восточный ветер.

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука