Читаем Модест полностью

Модест

Александр Евгеньевич Строганов

МНЕВСКАЯ Да.

ДРОНОВ Я мог бы рассчитывать…

МНЕВСКАЯ Да, да, да…

Дронов порывисто заключает Мневскую в объятия

и целует сквозь бинты.

МНЕВСКАЯ Да вы с ума сошли, что вы себе позволяете!

Корсак кричит, тщетно бьется руками в тело колокола.

При каждом ударе раздается тяжелый гул, как — будто колокол отлит из металла.

ДРОНОВ (Не останавливаясь) Но вы же только что говорили!

МНЕВСКАЯ Оставьте меня!

ДРОНОВ (Не останавливаясь) Вы говорили!

МНЕВСКАЯ На нас смотрят!

ДРОНОВ (Не останавливаясь) Вы же изволили говорить!

МНЕВСКАЯ Фу, какая гадость! Эти бинты! Остановитесь немедленно!

ДРОНОВ (Не останавливаясь) Я не могу, я уже не могу, простите, простите меня, но я не в силах, я уже не в силах остановиться! Мне страшно, мне очень страшно, дорогая, дорогая моя, но я не могу остановиться, я люблю, люблю вас, я люблю тебя!

МНЕВСКАЯ Прекрати! Что ты делаешь, Дрон! Опомнись, Дрон!

Мневская вырывается из объятий Дронова, однако ее настигает

Костюм, вяжет руки краем распускающегося бинта!

МНЕВСКАЯ Остановись! Остановись!

Дронов, одержимый страстью, опрокидывает Антонину,

разрывает на ней трико.

Корсак, гримаса боли на лице, хватается за сердце, оседает на пол.

КОНЕЦ ВТОРОГО ДЕЙСТВИЯ

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Комнатка Дронова из первого действия.

На диване, спиной к нам, Корсак, в халате Дронова.

На одном из стульев у дивана флакончики с лекарством.

На другом, в головах у Корсака — Дронов, в костюме, что в предыдущем действии был Костюмом.

Дронова окружают винные бутылки.

Одна из них откупорена, периодически Дронов прикладывается к ней.

ДРОНОВ … да, да, Борис, именно так. Немного погодя я отправлюсь за тобой. (Пауза.) Вот уж там — то мы с тобой сделаем Модеста! Такого Модеста, что здесь тебе и не снилось! (Пауза.) Впрочем, возможно, во всяком случае, не исключаю такой возможности, я тебе ТАМ уже и не понадоблюсь. Притом, что сам Модест, вполне может сыграть Модеста. (Пауза.) Хотя, знаешь, еще не факт, что у него есть актерские данные, у этого Модеста. (Пауза.) Согласен, он — гениальный музыкант, в этом никто не сомневается, но как актер — не знаю, не знаю. (Пауза.) Сомневаюсь и весьма. (Пауза.) Насколько я сумел погрузиться в него — человек он робкий, тоскливый. (Пауза.) И вообще, зачем ему театр? Это мы с тобой, два дурака, не могли без театра. А ему, не исключено, театр постольку — поскольку. (Пауза.) Хотя, ты же не удержишься, я тебя знаю. Потащишь его на сцену. А он, как раз — таки, в силу робости не сможет отказаться. (Пауза.) Ты же — как танк! (Пауза.) Ты и при жизни — то нам покоя не давал. Прицепился с этой «Хованщиной», на что она тебе сдалась?! Писал бы сам. (Пауза.) И, между прочим, Модеста мог бы сыграть не хуже моего. Я помню, как ты играл! (Пауза.) Только не прибедняйся, я этого терпеть не могу в тебе! (Пауза.) А мог бы, по старой дружбе вообще сделать фокус. Пусть бы Модест сыграл меня, а я — Модеста. Я уже в образе. (Пауза.) Я, только никому не говори, и музыку писать начал. (Пауза.) Понемногу. (Пауза.) Так, для себя пока. (Пауза.) Если успею, рояль куплю. (Пауза.) Ты мне денег столько отвалил, что я теперь не только рояль купить смогу, я теперь… я теперь… вот, взял вина пока. Хорошее вино, жаль, что ты умер, я бы, честное слово, с удовольствием выпил с тобой. (Пауза.) Хорошее вино! (Пауза.) Вообще — все хорошо, весна, колокола с утра сегодня! (Пауза.) Все равно жаль, что ты умер! Хоть ты зануда и сволочь, а я тебя люблю! (Наклоняется, целует Корсака в макушку) А вот интересно, ТАМ рояли имеются? (Пауза.) Очень хотелось бы знать! (Пауза.) А может, Гамлета поставим, что скажешь?! (Пауза.) Сначала будем долго — долго говорить, обсуждать, выпьем, еще выпьем, в питие ТАМ уже никаких запретов нам не будет…

КОРСАК (Не поворачиваясь) Мне нельзя. (Пауза.) Ты же знаешь, что у меня сердце.