Модификаты

— Займите свои капсулы, господа, — последовала очередная команда. Я забралась в нутро умной техники, укладываясь спиной на пружинящую подогретую поверхность, и уставилась в потолок, прислушиваясь к своему дыханию и сердцебиению.

Ступней коснулось нечто влажное, и как я ни старалась сдержаться, все равно вздрогнула. Хотя это была лишь биопленка. Что же, София, вот и пришло время испытать на себе одно из своих творений. Хотя какие там, собственно, испытания, все давно уже опробовано до меня и стало обычным элементом процесса гибернации, но, к сожалению, для меня это не делало все проще.

— София, Ваше сердцебиение все еще гораздо выше нормы, — склонилась надо мной Лорен с озабоченным видом. — Может, нам стоит увеличить дозу "стопстресса"?

Прекрасно, не хватало еще устроить представление для окружающих, умудрившись схлопотать нечто вроде панической атаки. Вот ведь позорище. У меня же нет никаких выявленных фобий, в том числе и боязни замкнутых пространств. Так какого же черта.

— Не стоит, — ответила я девушке, хотя на самом деле не мне принимать такие решения, а непосредственно доку. Но все видят во мне специалиста, прекрасно разбирающегося в процессе. Ага, а ты, София, при этом собралась облажаться. Прекратить это. Немедленно.

Паршиво, что на злость и стыд наш организм реагирует почти так же, как на страх. Мягкие влажные касания наносимой широкими лентами пленки добрались уже почти до моей талии, а особых успехов в борьбе с собой я так и не достигла. А все потому, что не должно быть никакой борьбы, нужно расслабление, постепенное соскальзывание, а не преодоление. Я уже почти открыла рот, чтобы попросить дополнительную инъекцию, как услышала бархатистый голос капитана:

— Здесь все в порядке? — И в сознании вдруг словно что-то щелкнуло, переключая все внимание на факт присутствия тут Тюссана. С чего это он пришел сюда? Хотя это право и обязанность капитана — контролировать все и всюду. Да уж, может, он и не преувеличил, нарекая себя местным богом. Ага, вездесущим и всезнающим. Неожиданно от этой мысли мне стало смешно, и в голове, наконец, чуть поплыло.

— У Софии есть небольшие проблемы с расслаблением, — немного томно промурлыкала Лорен, а может, мне так просто казалось, учитывая, что мой разум начал отчаливать в объятия Морфея.

— София? — Лицо Тюссана появилось прямо передо мной. — С Вами все хорошо?

— Лучше не быва-а-а-а-ае-е-ет, — Это я так растягиваю слова?

Свет вокруг Рожера начал странным образом преломляться, и теперь я видела его окруженным коконом из радужного сияния. Какой же он все-таки красивый, просто до невозможности. Почему я отказалась поцеловать эти губы? Почему не позволила себе хоть разок исследовать все это великолепное тело, не испробовала на вкус его кожу, не узнала, как будет выглядеть его лицо в момент оргазма? Я все еще знала почему, вот только сейчас это было так несущественно.

— Точно? — Как же смешно он хмурится.

— Как жаль, что спать с тобой — паршивая идея, — Вот и зачем я это ляпнула? А-а-а-а-а, ладно, кому какое дело.

— У меня уйма времени, чтобы убедить тебя в обратном, София, — ухмыльнулся Тюссан.

— Не вы-ы-ыйдет, — А ничего так звучит мой голос. Почему я биолог, а не певица?

— У меня все и всегда выходит, София. По-другому не бывает. — Разве в этих словах нет чего-то зловещего? — Если не выходит играть по чужим правилам, я ввожу свои собственные.

— Не-не-не, — Я хотела поднять руку, чтобы помахать пальцем у его красивого носа, но не смогла даже шевельнуться, да и язык уже, похоже, жил своей жизнью. Близилась полная мышечная релаксация. Хорошо, — Со мной это не сработает.

— Уверены?

— Я уверена, что Вы, капитан, пялитесь на мою грудь, — прошептала я. А может, мне показалось, что прошептала.

На самом деле, я сейчас не могла бы даже сказать, покрыли ли ленты биопленки мою грудь или нет. Чувствительность кожных покровов уже полностью пропала.

— Если и так, Вас это раздражает? — спросил капитан, наклоняясь к самому моему лицу. Очень удобно, учитывая, что мое зрение к этому моменту уже стало тоннельным и я едва различала его. Только теперь вокруг его лица была непроглядная тьма, и совершенство черт стало каким-то чрезмерным и мрачным.

— Мне плева-а-а-ать, — Кажется, я сказала именно это.

— Неужели? — Похоже, кому-то весело, но этот кто-то уже слишком далеко, на другом конце этого самого тоннеля, и разглядеть его невозможно, да и не хочется. — Поговорим на эту тему, когда вы проснетесь. Я буду ждать.

Я тоже. Ведь буду? Только чего?

ГЛАВА 5