Модильяни

Именно Реджине Спинозе обязана своим появлением на свет третья семейная легенда. Благодаря ей Амедео будет считать себя потомком Баруха Спинозы, знаменитого философа, за свою непродолжительную жизнь (1632–1677) удостоенного званий нечестивца и богохульника, причем со стороны как протестантов, так и католиков. У Баруха, однако, детей не было. Любые намеки на прямое потомство исключены. Разве что какое-нибудь боковое ответвление… Для пущего колорита можно допустить, что между Барухом Спинозой и Амедео Модильяни существовало некоторое сходство характеров — то же стремление к свободе, презрение к социальным условностям, нормам и приличиям. Хотя Барух — фанатичный приверженец логики, а Амедео — самый последовательный ее противник. Оба, и философ, и художник, в глубине души осознавали свое иудейство, но в обычной жизни держались от него на почтительном расстоянии. Под влиянием либерализации еврейской общины конца XIX века современный иудаизм легко вписался в образ жизни семейства Гарсен.

Один из сыновей Реджины Спинозы — прадед Амедео Джузеппе Гарсен, — начал свою коммерческую деятельность в 1835 году в Марселе, в доме на улице Бонапарта, 21, который на несколько поколений стал семейной собственностью. Прадедушка был человеком несокрушимого духа и отличался тонким складом ума, о чем свидетельствуют многочисленные примеры из его жизни. Как гласит семейное предание, он во всем искал глубинный смысл вещей. В том же 1849 году, когда Модильяни переехали из Рима в Ливорно, Исаак, сын Джузеппе Гарсена, женился на одной из своих кузин, которую тоже звали Реджина. Спустя шесть лет, в 1855 году, в их семье появилась на свет Евгения, мать Амедео. По семейным преданиям, именно Джузеппе Гарсен настоял на том, чтобы его внучка училась в Марселе в католической школе. Что это было — чудачество старого еврейского философа или простая предусмотрительность? По воспоминаниям самой Евгении, «с восьми утра до шести вечера с перерывом от полудня до двух я была ученицей светской католической и французской школы, а после возвращалась в школу итальянско-еврейскую, патриархальную и строгую».

Родители Амедео Модильяни встретились в Марселе в 1870 году, когда Фламинио было тридцать, а Евгении — пятнадцать лет. Оба семейства занимались коммерцией, причем достаточно успешно. Их деловые интересы не ограничивались рамками Марселя, простираясь от Лондона до Туниса. Возможно, именно деловые связи поспособствовали браку Фламинио и Евгении.

Отличительная черта матери Амедео, Евгении — полное подчинение себя семье. Ее почти невозможно представить в какой-нибудь другой роли, нежели жены и прежде всего матери. Какой она была в детстве, о чем мечтала во время свадьбы? Любила ли она своего будущего супруга, трепетала ли с замиранием сердца от его ответных чувств или того, что она принимала за чувства? И как скоро любовь превратилась в нечто совсем противоположное? Обо всем этом семейная мифология умалчивает. Известно одно: сильная телом и душой Евгения вышла замуж и стала главой семьи.

В то время дом Модильяни был зажиточным. По воспоминаниям Евгении, его даже можно было назвать шикарным: «Дом на улице Рома очень вместительный. В нем множество прислуги, пантагрюэлевское обилие блюд и постоянно накрытый стол для бесконечной череды римских родственников и друзей. Блистательные приемы в залах второго этажа и единственной зале первого. Из окон первого этажа виден просторный и хорошо ухоженный сад».

Несомненно, ей нравится это привилегированное положение, однако оно продлится недолго. Когда наступят трудные времена, — а они уже не за горами, — Евгения постарается во что бы то ни стало не опускаться ниже уровня среднего класса. Существует только одна вещь, которую она всегда будет отвергать с отвращением: тоскливая повседневная рутина, глупые сплетни и попусту потраченное время. Дух утонченности и интеллекта не должен покидать эти гостеприимные стены.

После женитьбы Фламинио и Евгении у ветвей генеалогического древа Амедео жизнь складывается по-разному. Семейству Гарсен, за счет прежде всего брата Евгении, которого тоже зовут Амедео, или, правильнее, Амедее, удается без труда сводить концы с концами. Модильяни же быстро и неуклонно беднеют, и к моменту рождения младшего сына оказываются в настоящей нищете. Евгения устраивает семейное гнездышко в Ливорно, в доме мужа. Здесь и появились на свет Эммануэле в 1872 году, Маргерита в 1874-м, Умберто в 1878-м. А спустя шесть лет, в 1884 году — маленький Амедео. Всего за двенадцать лет Евгения родила четырех детей.

Если рождение каждого человека сопровождается особым знаком, то момент появления на свет Амедео был отмечен светом недоброй звезды.