Модильяни

Это — почти жизненная установка. Деньги не могут и не должны быть первой жизненной необходимостью. Евгения, вероятно, подразумевая своего отца, пишет: «Биржа была интеллектуальной игрой, аналогичной шахматам и философским спорам». И все же именно финансовые проблемы подтолкнули ее к поиску какого-то заработка. Ведь речь шла не об игре, а о выживании. Бесценный капитал — дружеские и родственные связи. На помощь приходят сестра Лаура, друзья Родольфо Мондольфи и Марко Алатри, католический священник отец Беттини, с которым она познакомилась в деревне. С их помощью она в 1886 году открывает в своем доме частную школу.

И вот на авансцене появляется фигура профессора Родольфо Мондольфи из лицея Гверацци, в котором проходил обучение Амедео. Он весьма стремительно возник в жизни Евгении. Кто он? Сама Евгения в своем дневнике дает точный ответ на этот вопрос: «Родольфо Мондольфи — это мечтатель, человек, который живет только книгами, хотя нужда бросает его в объятия рутины. Он читает по 12–13 часов лекций в день, и все равно витает в облаках».

Мечтатель, вынужденный заниматься рутинной работой — второй Исаак Гарсен? Сопоставление Родольфо с Исааком вряд ли случайное. Любившая литературу, мир книги, Евгения отметила в Родольфо именно те качества, которые боготворила в своем отце и безрезультатно искала у Фламинио. Их дружеские отношения перерастают в любовь. И это чуть ли не единственный период в ее жизни, когда она из замученной трудностями матери семейства превращается в трепетную молодую женщину.

Родольфо на многие годы становится ее лучшим и самым сокровенным другом, заменив мужа. Почти каждый вечер он в доме Модильяни — обсуждает только что прочитанную книгу, либо играет с маленьким Амедео. Когда Дедо подрастет, именно Мондольфи поможет ему с латынью. Сын Рудольфе, Уберто, будет дружить с Амедео, несмотря на то, что он на семь лет его старше. Евгения называет мальчика своим «приемным сыном». В послевоенный период, немногим старше сорока, Уберто станет мэром Ливорно от партии социалистов.

По мнению Джованны Модильяни, у Родольфо и Уберто были неплохие литературные задатки: Уберто «был все же больше писателем, чем политиком… Если в Париже у Амедео была репутация человека разносторонне образованного, то своей осведомленностью в классической литературе он прежде всего обязан своим товарищам и в первую очередь Родольфо и Уберто Мондольфи».

Место для «школы Гарсен» было выбрано не случайно — улица Делле Вилле недалеко от дома. Все начинается с нескольких уроков английского и французского языков, на которых в доме говорили всегда. Когда Амедео приедет в Париж, знание французского ему очень пригодится, притом что в его произношении на всю жизнь останется заметный тосканский акцент.

Предприятие Евгении завоевывает популярность, учеников становится все больше. На групповой фотографии 1897 года — шестнадцать детишек от пяти до пятнадцати лет в карнавальных одеяниях. В последнем ряду учеников, между двумя девочками, тринадцатилетний улыбающийся Амедео в смешном котелке.

У Евгении открылись и писательские таланты. В ее дневнике мы находим такую запись: «Тружусь над переводом (французским) стихов д’Аннунцио и, поскольку прошлым летом опубликовали мою небольшую новеллу, у меня возникло дерзкое желание написать небольшой роман. В любом случае, писать его для меня развлечение». За этим желанием скромной служащей видна рука друга Родольфо.

«Развлечение» продолжится недолго. Амбиции романистки останутся нереализованными. Спустя некоторое время Евгения, по свидетельству флорентийского издателя, станет не писательницей, а тенью, «литературным рабом» одного 20 американского профессора, некоего «мистера К.», для которого будет готовить ряд статей по итальянской литературе. Благодаря этому профессор получил место на весьма уважаемой университетской кафедре в Соединенных Штатах. По мнению Джованны Модильяни, «бабушка считала это их сотрудничество одним из самых забавных эпизодов своей жизни».

Открытие «школы Гарсен» стало исключительно надежным способом укрепить пошатнувшееся положение семьи. С годами уверенность Евгении в своих силах растет. Первенец Эммануэле уже начал политическую карьеру, став депутатом, членом фракции социалистов. Ее сестра Лаура время от времени печатает философские и публицистические статьи в журналах.

Познакомимся поближе с этой тетушкой Амедео, которая также сыграет значимую роль в его жизни. Лаура Гарсен была женщиной нервной, которая чередовала разочарованность жизнью с искушениями, с энтузиазмом предаваясь своим чувствам. Психическая неуравновешенность будила в ней эротические наклонности, чаще всего пропадавшие втуне. Она мнила себя философом, как и каждый дилетант, демонстрируя необыкновенную легкость в мыслях. Своим энтузиазмом ей удалось заразить Амедео. Тетя Лаура познакомила племянника с работами пламенного русского анархиста Кропоткина, спорила с ним о Ницше.