Модистка из другого мира. 1. Райская птичка

…Отклик со стороны фотографа… она почувствовала его так же реально, как ощущала вкус фрукта.

Ее не остановили, только ассистентка принесла влажные салфетки и новый фрукт в крошечной паузе между щелчками фотоаппарата.

Вновь защелкала камера.

…Ева, сжимающая таноа в руке… капли сока, зависшие в кадре…

…Вот она тянется к плоду на дереве, сладострастно изгибаясь…

…Устало прислоняется к стволу, тоскливо глядит на добычу, словно вспомнив: у всего есть цена, одумайся, пока не поздно…

Щелчки камеры прекратились.

— Молодец, Лара Бэклер, мы сработаемся, — из-за режущего глаза софита донесся удовлетворенный голос Эслея. — Перерыв.

Тошнота начала подкатывать к горлу сразу после того, как Лариса укусила фрукт. К концу фотосессии она с трудом сдерживала спазмы.

Нервное – и к гадалке не ходи.

Пришлось признать: Лара – не актриса. Она не умеет отделять роль от себя самой. И она только что прожила маленькую жизнь, которая ей не понравилась. Ее заставили прожить эту жизнь, вот в чем беда.

В туалете ее вывернуло над унитазом. Впору было подумать, что ее опять отравили, Но Лариса и душой, и разумом осознавала: это что-то энергетическое. Гадкое, навязанное, не ее.

Ее предположения тут же подтвердились.

— Ты только что спустила в унитаз мою магию, — холодно проговорил кто-то снаружи кабинки. — Просто тупо выблевала. А я так старался.

Голос был мужской. Пятьдесят процентов насмешки и пятьдесят – легкого удивления. Эслей.

Лара скрипнула зубами. Ее отношение к фотографу сменилось от восхищения до полному неприятию.

— Вообще-то, это женский туалет, — хрипло сказала она, изо всех сил толкнув дверь.

Рой отступил. Он рассматривал Лару с легкой улыбкой на ярких губах. А ей хотелось разбить о его голову унитаз.

Какая-то девушка сунулась было в уборную и с испугом, увидев Эслея, выскочила.

— Ты маг? — спросила Лара, добравшись наконец до ледяной воды.

Во рту было кисло, таноа хоть и отличался приятным вкусом, послевкусие оставлял нездоровое. Нет, как не любила Лариса тропические фрукты, так и не полюбит, даже в другом теле.

— Я альв, — презрительно бросил Эслей. — Мы все маги.

— Ну да, ну да.

Холодная вода была упоительно сладкой. Хотелось засунуть под кран голову. Только от этого легче не станет, жар находился внутри.

— Ты на меня воздействовал, — предположила Лариса. — Подчинял.

Угадала, к собственному удивлению.

— Пытался. Но не подчинить. Хотел тебя… м-м-м… расслабить.

— Ага, конечно.

— Я говорю правду. Всякое бывает, — фотограф пожал плечами. — Пробки, стресс, ссора с бойфрендом… Немного силы – и девочки раскрепощаются. Некоторые отмечают, моя магия сравни легкому… тонизирующему.

— Наркоте типа?

— Опять же, случаи бывают разные, — легко согласился Рой. — Но ты поставила ментальные щиты и сама справилась со скованностью. Кто научил?

— Жизнь, — Лара фыркнула, оторвала кипу салфеток, принялась вытирать лицо и шею.

Золотой грим на висках размазался, но ей было плевать.

Какие еще щиты? Ах да, одна цыганка на рынке в южном городке прицепилась к ней с гаданием. Лариса помнила туман, странное желание подчиняться, а потом злость. Цыганка убежала, поливая Лару бранью и держась за голову.

— Неправильный ответ, — Эслей вдруг стремительно шагнул к Ларисе и слегка наклонился.

Его лицо оказалось совсем близко. Желтые глаза с черными прожилками впились в лицо Лары – ее голову словно сдавило тисками.

Светильник позади фотографа слепил, на кончиках длинных острых ушей Эслея было видно на просвет каждую жилку.

«Уши… настоящие, не пластика, — отстраненно подумала Лариса. — Он действительно не человек».

— Ты опять их ставишь, — прервал затянувшееся молчание альв.

— Что?

— Щиты. Ты зарегистрирована в Реестре магов?

— Понятия не имею, о чем ты…

— Ясно, не зарегистрирована. Вообще-то по закону я обязан на тебя донести, — альв ухмыльнулся. — Но у меня другое предложение. Хочешь, сделаю тебя настоящей звездой?

— А сейчас я какая? — Лара дернула плечом.

— С Марго всегда будешь на коротком поводке. А если взбрыкнешь, потребуешь самостоятельности или совершишь какую-нибудь другую ошибку – она тебя уничтожит. Соглашайся, Лара. Ты же это ненавидишь. Презираешь. Быть пустым местом, красивым пластиковым манекеном… — альв прищелкнул языком. — Представь, сколько похоти льется на тебя каждый раз, когда выходит очередной журнальчик на грани ню, и…

— Хватит! — рявкнула Лара. — Достаточно. А ты можешь предложить что-то другое? Вряд ли. Именно такие, как ты, превращают женщину в объект купли-продажи.

— Возможно, — Эслей наклонил голову к плечу, разглядывая Лару с холодным интересом. — Но спроси меня, о чем я мечтаю. Я отвечу: о том же, что и все фотографы. Отражать настоящую жизнь, настоящую красоту. И смерть, и боль тоже.

— Так ты эстет.