Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия

Реклама из издания: Коммерческий указатель города С.-Петербурга, составленный Викентием Кишкиным-Жгерским на 1831 год

Шляпы стоили очень дорого. Дамские бастовые шляпы с лентами обходились по 60 рублей, с цветком – по 75 рублей, шелковые модных материй последнего вкуса стоили от 85 до 100 рублей. Батистовая шляпа с цветами и блондами предлагалась за 100 рублей, бархатная – за 95 рублей, коленкоровая или шелковая разных цветов – за 60 рублей. Английская соломенная шляпка с лентами и цветком стоила 75 рублей, тоже с лентами – 65 рублей. За ток с тремя страусовыми перьями «в последнем вкусе» платили 150 рублей, за ток или берет с марабу – 125 рублей. Да что там шляпки! Блондовый чепчик с цветами стоил 100 рублей, кружевной – 75 рублей, петинетовый с блондами – 50 рублей. За одно перо марабу просили 75 рублей, за гладкое белое страусовое перо – 35 рублей, за черное – 20 рублей. Наталия Николаевна Пушкина за чистку перьев у мадам Мальпар в 1836 году уплатила 10 рублей ассигнациями²⁰³.

Тем временем модные обзоры рекомендовали женщине выбирать только качественные материалы и не экономить на деталях: «Когда шляпки отделываются одними только бантами, то ленты должны быть дорогие, по большей части затканные»²⁰⁴. Но дороговизна головных уборок возмущала современников: «Иная наколка весит не более двадцати золотников, а каждый золотник обходится в покупке по пяти рублей»²⁰⁵. Похожим образом рассуждал и автор «Северной пчелы»: «Благоразумный человек должен или сердиться, или хохотать, вспомнив, что аршин шелковой ткани с двумя или тремя аршинами лент продается в виде шляпки по пятидесяти и более рублей»²⁰⁶. За этими философскими размышлениями писателей слышатся стоны покупательниц. «Меня разоряют чепцы», – писала родным Варвара Петровна Шереметева²⁰⁷.

Значительные суммы издерживались на приобретение зимних одежд. Русские дамы любили меха, да и как обойтись зимой в России без шубы? Москвичка Мария Аполлоновна Волкова писала осенью 1813 года: «Меха страшно дороги. Почти все мои знакомые лишились шуб. Выезжая из Москвы в теплую пору, все оставили шубы в городе, где они пропали со множеством других ценных вещей. Купцы также понесли большие потери. В настоящее время все нуждаются в мехах, так что в лавках не достает пушного товара. Французы унесли неимоверное количество мехов; теперь они составляют достояние донских казаков»²⁰⁸. Помимо шуб дамы любили разнообразные меховые накидки. Е.П. Янькова вспоминала, как, будучи в Петербурге в начале 1820-х, «ездили мы как-то утром по лавкам, были и в меховой, приценились к меховым палатинам (palatine), какие тогда были в моде. Вот за обедом Анночка и рассказывает сестре, что мы видели, и говорит, «что хороши палатины, да дороги – нет меньше ста рублей»²⁰⁹. Одновременно русские дворянки даже с очень «громкими» фамилиями носили весьма простую одежду. Варвара Петровна Шереметева осенью 1825 года «заказала себе салоп из drap de dames, так как здесь и все носят, с двумя гладкими воротниками с gros de Наплевой выпушкой на фламандской тафте и очень толсто навачен, вместо шубы. Это стоит 135 рублей, по-моему это недорого»²¹⁰.

Купеческие жены носили шубы с удовольствием. Но любопытно замечание С.П. Жихарева, наблюдавшего смотр невест у низшего купечества и мещанства в допожарной Москве: «По всей набережной стояло и прохаживалось группами множество молодых женщин в довольно богатых зимних нарядах: штофных, бархатных и парчовых шубах и шубейках»²¹¹.