Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия

В XIX столетии главные продажи происходили в начале декабря и накануне Пасхи. К этому времени торговцы заполняли свои прилавки новинками, о чем активно уведомляли через периодические издания. Обозреватель газеты «Московский городской листок» сообщал в марте 1847 года: «Милости просим наперед в наш музеум непостоянной моды, к Матиасу, в дом г. Татищева. К нему и к Юнкеру только что свезены огромные ящики и короба разных предметов, выпущенных из таможни, пришло много укладок из Петербурга чрез Транспортную контору, у Артура Матиаса³³⁹ скроено и сшито множество туалетных вещей по образцам парижским и изготовлено вдоволь всякой всячины французской, переменивающейся на русския деньги. В магазине Матиаса с первого часа полудня и до четырех перебывает в продолжение этой недели все дамское общество. Вежливые хозяева уверяют вас, что в нынешнем сезоне они plus richement assortis que jamais (значительно богаче снабжены, чем когда-либо (фр.). – Авт.). Начнем со шляпок. По строгому закону моды оне должны меняться с каждым временем года. Требования на бархатные шляпки миновались с санными катаньями; атласные также на исходе, хотя март принадлежит еще к разряду холодных месяцев, и одеваться в нем тепло в избежание мучительных простуд право не совестно; но как Пасха есть уже праздник весенний, и шляпка атласная или гроденаплевая одинаково греют голову, то не угодно ли вам, милостивыя государыни, взглянуть на сотни хорошеньких шляпок (en pou-de-soie glace acoulisse) разных цветов, украшенных букетами весенних незабудок, гиацинтов и т. д., на шляпки, убранныя белым гюпюром (surmontes de plumes assor-ties finissant en saule marabou); здесь представляются вашим взорам и настоящия летния шляпки из итальянской соломы, большие запасы парижских гирлянд и неувядаемых цветов.

Перейдем теперь в комнату, где находятся мантильи, бурнусы и другого рода одеяния, употребляемыя для визитов и гуляний. Вы найдете здесь мантильи и par-dessus различных покроев, всяких наименований из самых лучших тканей. Мы видели кзарины, фернандо, одельты и монпансье кашемировые и из настоящего терно превосходных цветов с вышитыми бортами от 60 до 200 рублей сер. за экземпляр.

Насмотревшись на дамский туалет, зайдемте по пути к Юнкеру. Его московский галантерейный магазин также роскошен и отличается таким же изяществом, как и принадлежащие ему в Петербурге. <…> Здесь же в особом отделении богатая коллекция полученных из Парижа и из Петербурга дамских манто и мантилий. Мы знаем, что значительная их часть скроена художественными ножницами первой петербургской швеи одеяний этого рода M-me Tiblin, пользующейся справедливою славою в модном мире»³⁴⁰.

Руки этой и других мадам выделывали изумительные вещицы. Например, «легкая наколочка из газу и перьев марабу, сшитая искусными руками в магазине Сихлера. <…> Ток, только что привезенный от madame Лебур. Да и какой ток! Великолепнейший, из голубого газу, затканного с серебром, и на нем красовалась пунцовая райская птичка с длинным, предлинным хвостом из голубых перьев!»³⁴¹. Героиня Е.П. Ростопчиной обратилась за наколкой для головы к Андриё³⁴², и на бенефисе в Михайловском театре «маковка крошечной ея головки была чуть-чуть прикрыта наколкою из сребристой дымки, к боку которой прикалывалась белая лилия, окруженная длинными, изумрудно блестящими листьями: эти цветы вместе с серебряною бахромою дивной наколки, мастерского каприза Андриё, следовали за изгибами длинных буклей и с ними сбегали живописно вдоль шеи Марины, вплетаясь и впутываясь в кольца волос при малейшем ея движении»³⁴³.