Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис

Этим настроением чужестранного великолепия, цветастой одежды иммигранта, символизирующих глобальные достижения Лондона в области торговли и управления, были пронизаны не только описания одежды «азиатов». Страницы «Жизни в Лондоне» испещрены рассказами о городских анклавах, населенных иностранцами, и о том, как они похожи на перенесенные сюда отдельные царства, символизирующие зрелищную «инаковость» в глазах туриста, но тем не менее тесно связанные с культурными и экономическими ритмами имперской столицы. Помимо бороздящих моря жителей доков Армфелдт описал жителей итальянской общины в Клеркенуэлле, чья услуга городу заключалась в наполнении его улиц механической музыкой или торговле закусками. Разодетый по случаю праздника Кармельской Божьей матери в середине июля, «молодой неаполитанский денди идет в новехонькой куртке с широким воротником, его обтягивающий и дорогой на вид жилет имеет вырез, демонстрирующий белоснежную манишку, оттеняемую зеленым или красным галстуком и ярким шелковым платком из Сорренто»[99]. В Сохо Армфелдт воспевает атмосферу космополитизма, сделавшуюся с годами более рафинированной, а также «любимые дома иностранных артистов, танцовщиков, музыкантов, певцов и… актеров, убежища политических беженцев, заговорщиков, дезертиров и банкротов со всего мира»[100]. Здесь, в квартале, который связан скорее психологически и интеллектуально, нежели материально, с ассоциациями о художественном и творческом потенциале эмиграции, вестиментарная идентичность была более текучей и открытой для самоопределения. Перенесенный из района портов и освобожденный от своего статуса еще одного экзотического товара, лукавый иностранец растворялся в продуктивном хаосе города, полностью используя его трансформирующий потенциал. Как утверждал Армфелдт,

для непосвященного Сохо – земля романтизма – своеобразная Богемия и Эльзас. А для британского провинциала – это в основном сборище странных характеров. Он может представить себя в Латинском квартале или в пределах далекого гетто; он обнаруживает себя в толпе… чуждых типов – греков с продолговатыми лицами, евреев с грубыми чертами лица, французов с землистым цветом лица, желтокожих левантинцев… и выходцев из Африки цвета черного дерева. Смотреть, как эти люди прибывают в небольшие гостиницы Сохо, одновременно интересно и познавательно. Многие из них совершили морское путешествие, о чем свидетельствуют бирки на их багаже; себя они выдают причудливым нарядом своей страны. Через день или два все они за редким исключением будут одеты в современный цивилизованный костюм. Красные и белые тюрбаны… турков, желтые куфии персов, вязаные шапочки черногорцев, меховые шапки русских и поляков исчезнут, как и величественные кафтаны, колоритные шаровары, вышитые рубашки… и засаленные тулупы. Все они будут отправлены на дно старомодных обитых сундуков[101].