Модус вивенди

Глаза у инородца были странные — несколько больше человеческих, с очень широкой серебристой радужкой с отчетливо блестящими в глубине искорками, — похожие на ту ткань, из которой они делали свои плащи. Узкое лицо с выраженными скулами и надбровными дугами, тонкие губы, острый подбородок, совершенно человеческие морщинки в уголках глаз и губ. Если бы он был человеком, я бы при ближайшем рассмотрении дала ему лет шестьдесят-семьдесят. Современных, при средней продолжительности жизни порядка ста лет.

Немая сцена длилась несколько долгих секунд, и самым громким звуком в окружающей тишине мне казалось собственное дыхание и встревоженно-торопливый стук сердца. Полностью сосредоточившись на том, чтобы не шевелиться и держать лицо неподвижным как восковая маска, я мысленно молилась, чтобы удача не изменила нам и дальше.

В конце концов незнакомец, кажется, насмотрелся и сделал какой-то вывод.

— Да, — тихо проговорил он, скользнув безразличным холодным взглядом по мертвому телу сородича. — Долг и право, — пояснил он явно для нас и сделал какой-то сложный жест ладонями — для своих. Мой капюшон был вежливо и аккуратно возвращен на место, и я позволила себе немного расслабиться. — Отдыхать, — скомандовал вар, опять одновременно отдавая жестами какую-то команду. Без споров и возражений окружающие начали дисциплинированно расходиться, тихонько шушукаясь между собой и, кажется, с любопытством поглядывая на нас.

Революцию отменили указом свыше?

— Я хотеть задавать вопросы, — сообщила я, немного осмелев в связи с неожиданной общительностью незнакомца.

— Не время разговор, — спокойно возразил он. Это было уже что-то новенькое, отличное от «тема не разговор», и внушило оптимизм. — Время думать и «общаться жестами». Вы отдыхать, — повторил вар. — Он проводить, — добавил он, когда рядом с нами остановилась фигура в плаще. И я не стала упорствовать. Во-первых, мне понравился его ответ, дававший надежду на продолжение разговора, а во-вторых, я порадовалась предоставленной возможности немного обдумать происходящее. Я привыкла к размеренной жизни, когда все идет ровно и без особенных потрясений, — у меня даже работа обычно протекала без подобных экстремальных поворотов и трупов! — и очень не любила, когда события начинали сыпаться на голову как из рога изобилия. А последнее время, с момента знакомства с Одержимым, это случалось удручающе часто. Даже появилось ощущение, что это именно он притянул себе на голову последние происшествия, а я просто удачно оказалась рядом.

Но интуиция цесаревича определенно была достойна восхищения.

По сложившейся традиции до временного дома мы добирались в молчании. Сопровождающий не пытался нарушить тишину и что-то у нас узнать, а мы думали каждый о своем. Впрочем, внятных результатов эти размышления иметь не могли: мысли заполошно скакали с одного вопроса на другой и никак не хотели укладываться в ровные цепочки. Я то строила предположения, свидетелем какого скандала мы стали и почему он так быстро и скомканно завершился, то гадала о личности главного нашего собеседника, то пыталась придумать, почему тот столь спокойно отреагировал на смерть сородича. Двух, если считать моего предыдущего собеседника. Да и слишком агрессивное поведение Одержимого не давало покоя. И странная реакция плаща на его слова. И еще тысяча мелких и крупных вопросов, толкающихся и наползающих друг на друга.

— Игорь Владимирович, почему вы убили того вара? — спросила я, когда мы оказались вдвоем.

— Так я и знал, что не промолчишь, — хмыкнул Ветров, насмешливо разглядывая меня. — Какое тебе до него дело?

— Мне непонятно, зачем лишать жизни разумное существо, когда прекрасно можно обойтись без этого, — я пожала плечами, продолжая испытующе разглядывать его.

— Это моя работа. Если убил, значит, так было надо, — недовольно поморщился он.

— Постарайтесь, пожалуйста, по возможности обходиться более гуманными средствами, — вздохнула я и поспешила перевести тему, чтобы не превращать разговор в очередной обмен шпильками: — Господин Аристов говорил, что вы способны осуществлять мгновенную связь с Землей. Каковы ее возможности? Неплохо бы передать сообщение домой: нам повезло узнать очень много нового, не хотелось бы, чтобы эти сведения в случае чего пропали.

— Не слишком-то ты веришь в мои силы, — ухмыльнулся мужчина.

— Я предпочитаю учитывать все варианты, — мягко возразила я. Он пару секунд буравил меня взглядом, но потом все-таки нехотя пояснил:

— Во-первых, связь не мгновенна, а во-вторых, она не слишком-то удобна, позволяет передавать только звуковую информацию, то, что можно наговорить словами. Поэтому отправить запись с нейрочипа не получится, — пожал плечами он.

— Ну хоть что-то, — не стала возмущаться я. Учитывая, что без специального громоздкого и сложного оборудования, которое мы и хотели установить на территории варов, связи с домом не было вообще никакой, это был не самый худший вариант. — Текст должны проговаривать вы? Тогда я, с вашего позволения, составлю послание, — сказала я, когда Ветров кивнул в ответ на вопрос.