Моё!

Лаура налила себе воды из-под крана, сплевывая кровь в раковину. Время уйти из света и снова броситься в темноту. Она подобрала монтировку и подождала, чтобы унялась дрожь. Она не унималась. Лаура отмела в сторону видение притаившегося человека с оскалом, который ждет ее где-то снаружи. «Ну и пусть», – сказала она себе. Потом она выключила свет, закрыла дверь и пошла к своей далекой машине. Никто за ней не шел, хотя она подпрыгивала при каждом звуке – воображаемом или нет, – и пальцы крепко сжимали монтировку.

Лаура залезла в «БМВ», включила зажигание и фары. Тогда она это и увидела. Перевернутые, как в зеркале, буквы, вырезанные стеклорезом на ветровом стекле. Два слова:

ЕЗЖАЙ ДОМОЙ Она замерла, опешив, глядя на эту надпись, которую восприняла как предостережение. Домой. Это где? Здание в Атланте, где рядом живет посторонний по имени Дуг? Место, где живут родители, опять готовые охотно распоряжаться ее жизнью?

Езжай домой.

– Только с моим сыном, – поклялась Лаура, вывела машину на дорогу и поехала по направлению к Энн-Арбор.

Глава 3 Тайна

– Иногда, – сказала Мэри, держа на руках спящего Барабанщика, – я бываю не в себе. Почему – не знаю. Болит голова, не могу ясно думать. Может быть, так со всеми бывает?

– Может быть, – согласилась Диди, но она в это не верила.

– Да, точно! – Мэри улыбнулась сестре по оружию – буря безумия пока что миновала. – Я так рада тебя видеть, Диди, я даже не могу тебе сказать, как я рада. То есть.., ты теперь совсем другая, и вообще, но мне тебя не хватало.

Мне не хватало вас всех. И ты правильно сделала, что не пришла к Плачущей леди. Ведь это могла быть и западня?

– Верно.

Именно поэтому Диди и приехала на остров Свободы в полдень с одолженным у своего соседа Чарльза Брюера биноклем. Она заняла позицию для наблюдения, откуда можно было видеть сходящих с парома пассажиров, и она узнала Мэри, а Эдварда Фордайса не узнала, пока он не подошел к Мэри. Она ехала за ними от острова Свободы, видела, как они входили в дом, и позвонила в квартиру, принадлежащую Эдварду Ламберту. Коричневый «форд» она взяла напрокат, а свою машину – серый полуфургон «хонда» – поставила на автостоянке в аэропорту Детройта.

– Куда ты отсюда? – спросила Диди.

– Не знаю. Наверное, в Канаду. Опять залягу на дно. Только в этот раз со мной будет мой ребенок.

До сих пор разговор не касался трудной темы. Теперь Диди спросила:

– Зачем ты взяла его, Мэри? Почему не приехала сама по себе?

– Потому что, – ответила Мэри, – он – это дар Джека. Диди покачала головой, не понимая.

– Я везла Барабанщика Джеку. Когда я увидела объявление, я думала, что оно от него. Вот почему привезла Барабанщика. Для Джека. Понимаешь?

Диди поняла. Она тихо вздохнула и отвела глаза от Мэри Террор. Сумасшествие Мэри было очевидно, как короста. Да, правда, Мэри оставалась все так же хитра – как зверь, за которым охотятся, – но испытания многих лет, незримая одиночная камера сгрызли ее до самых костей.

– Ты везла ребенка к Джеку, а он не появился. – Теперь проявление ярости Мэри стало более понятным, но его объяснение было само по себе сумасшедшим. – Я тебе сочувствую.

– Не нужен он мне! – огрызнулась Мэри. – И не надо мне сочувствовать! Никак не надо! У меня теперь все хорошо, раз мой ребенок со мной!

Диди кивнула, вспоминая раскаленную горелку. Не окажись ее здесь, от головы младенца остался бы обгорелый череп. Однажды ночью – и может быть, в очень недалеком будущем – Мэри проснется в судорогах безумия, и никого не окажется рядом, чтобы спасти ребенка. Диди знала, что много страшного натворила в своей жизни. По ночам к ней приходили призраки, исходя кровью и стонами. Они заполняли ее сны, они ухмылялись и бормотали, когда она отложила бритву и сунула запястья в горячую воду. Она делала страшные вещи, но никогда не трогала детей.

– Может быть, тебе не стоит везти его с собой, – сказала Диди.

С лицом, будто высеченным из камня, Мэри тяжело смотрела на Диди.

– С ребенком ты не сможешь так быстро ехать, – продолжала Диди. – Он будет тебя задерживать.

Мэри молчала, качая на руках спящего ребенка.

– Ты можешь оставить его в церкви. С запиской, кто он такой. Они вернут его матери.

– Его мать – я, – сказала Мэри. «Опасная территория», – поняла Диди. Она вступила на минное поле.

– Ты же не хочешь, чтобы Барабанщик пострадал? Что ты будешь делать, если тебя обнаружит полиция? Может пострадать Барабанщик. Об этом ты подумала?

– Конечно. Если свиньи меня найдут, я сначала застрелю ребенка, потом прихвачу с собой столько легавых, сколько получится. – Она пожала плечами. – Разумно.

Диди ошеломленно моргнула, и в этот момент ей открылась тьма души Мэри Террор.

– Я не могу дать им взять нас живьем, – сказала Мэри. Улыбка вернулась на ее лицо. – Мы теперь вместе. Мы умрем вместе, если это нам суждено.