Мое безумие

Уэс завладел моим вниманием, как только вышел из ванной, но теперь я была сражена наповал. Я медленно села, протянула руку и, зацепив пальцем край полотенца, притянула его ближе и хитро улыбнулась.

– Странно, но я больше не чувствую усталости.

Через пару секунд его теплое тело уже лежало на моем, прижимая меня к кровати. Я с закрытыми глазами улыбнулась потолку и обняла его за шею. Я отчаянно хотела, чтобы он поцеловал меня, но у него были другие идеи. Он поцеловал меня в шею. Затем за ухом. Затем в щеки.

К тому моменту, когда его губы накрыли мои, мои ногти впились ему в кожу, оставляя отметины в форме полумесяца. Дыхание сделалось частым и судорожным.

Выждав еще секунду, он, наконец, поцеловал меня в губы. В отличие от предыдущих поцелуев, в этом не было ни ласки, ни нежности. Он был пылким, как будто Уэс думал, что если поцеловать меня достаточно крепко, то, возможно, тем самым он сумеет укротить наше взаимное всепоглощающее желание. Опершись на локти, я ответила на его поцелуй с неменьшей страстью.

Его руки скользнули мне под рубашку, затем вверх по моему животу и властно сжали мою грудь.

Вот что сводило меня с ума. На публике Уэс держал все свои чувства в узде. Наедине со мной он был совершенно другим: диким, необузданным, почти опасным. Он схватил меня так крепко, что его пальцы буквально впились в мою кожу. Он отдавал команды, и я послушно выполняла их все до одной. Узнавать эту неизвестную его сторону было сродни квесту, от которого захватывало дух.

Наш взаимный голод продолжал усиливаться. Я немного замешкалась, снимая топик. За топиком настала очередь трусов. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, и он схватил мои запястья и сжал их так крепко, что я никак не могла вырваться, и поднял их над моей головой.

– Еще рано, – выдохнул он.

Любовная погоня кружила голову, пьянила. Соблазнение было для Уэса игрой, и он отлично в нее играл.

Я улыбнулась, чувствуя, что схожу с ума. Полотенце упало с его талии, и я увидела, насколько тверда его эрекция. Его хватка слегка ослабла. Я высвободила одну руку и обвила его член. Опустив тяжелые веки, Уэс посмотрел на меня. Я сжала пальцы чуть крепче. Его рот приоткрылся, и он резко втянул в себя воздух. Я была не в силах отвести взгляд, даже если бы попыталась.

Уэс всегда стремился быть хозяином всех сторон своей жизни, но в такие моменты хозяйкой была я, и я наслаждалась каждой секундой.

– Я хочу тебя, – простонал он сквозь стиснутые зубы.

Он раздвинул мне ноги и, упершись руками по обе стороны от моей головы, вошел в меня. Я блаженно закрыла глаза и резко втянула в себя воздух.

Боже, как мучительно медленно он входил и выходил из меня! Я уперлась пятками в матрас и выгнулась дугой. А Уэс с собственническим блеском в глазах наблюдал за каждым моим движением.

Внутри меня нарастал экстаз: кровь, словно бешеная, бежала по жилам; кожа стала горячей на ощупь.

Уэс энергично работал бедрами. На его верхней губе и на лбу выступил пот. Его темп ускорился, и на какой-то миг мы ощутили себя единым целым. Наши жизни переплелись, и ничто не могло нас разлучить.

Я закрыла глаза, но за прикрытыми веками видела только Уэса.

7

Ноябрь 2015 года

– Виктория?

Постепенно возвращаюсь в настоящее. Тепло солнечного света на моей коже гаснет. Радость воспоминаний тускнеет и блекнет. На мне снова черные спортивные штаны, серая футболка и халат. Прежний запах исчезает и заменяется запахом лизола.

Это проверка реальности, если такая бывает.

– Виктория? С тобой все в порядке? – Доктор Кэллоуэй с тревогой смотрит на меня.

Я держу свадебное фото.

– Я помню этот день.

– В первый раз?

Я киваю и подробно объясняю, что я увидела. Она все записывает. Ни разу не перебивая меня. Когда я заканчиваю говорить, она кладет ручку и слабо улыбается мне.

Мои руки дрожат, и я с трудом удерживаю Эвелин. Все было так ярко, так реально. Даже не верится, что это было много лет назад, а не сейчас.

– Это замечательно, – говорит доктор Кэллоуэй с широкой улыбкой. – Ты что-то вспомнила.

Я знаю, доктор Кэллоуэй думает о более широкой картине, но мое терпение на исходе. Я готова на все, чтобы выбраться из этого места. Мне нужны мгновенные результаты.

Вытащишь одно воспоминание, вытащишь и все.

– Сколько там фотографий?

Доктор Кэллоуэй перебирает снимки. Явно для показухи. Я знаю: она заранее просмотрела их все до единого.

– Около двадцати.

– Могу я взять те, что вы показали сегодня?

– Конечно. Они ведь твои.

Я кладу фотографии в карман. Я знаю: на фотографии я, но это какой-то сюрреализм – смотреть на запечатленное воспоминание и не помнить момент съемки. Я медленно встаю, не зная, что сказать или сделать. Похоже, Эвелин улавливает мою нервозность. Она смотрит на меня голубыми глазами, выражение ее лица говорит: «Ну как, это тебе вообще помогло?»

Я трусливо отвожу глаза.

– Мы просмотрим все эти снимки? – спрашиваю я доктора Кэллоуэй.

– Если хочешь, то да. Думаю, что они все важны, чтобы помочь тебе вспомнить что-то из твоего прошлого.