Мое безумие

– Малышке нравится фильм? – спрашивает она, подбрасывая еще одно зерно попкорна. Оно рикошетом отлетает от головы Эмбер. Ее худые плечи дергаются, и я знаю, что она вот-вот взорвется.

Я осторожно смотрю на Риган.

– Прекрати называть ее малышкой. Ее зовут Эвелин.

Риган в жесте раскаяния протягивает руки.

– Прости, прости. Ну, конечно, Эвелин.

Но я не верю ей и прижимаю Эвелин к себе еще крепче.

– Эвелин нравится этот фильм?

– Она младенец. Она не понимает, что происходит.

– В этом я полностью с тобой согласна, – отвечает Риган.

Она подбрасывает новые зерна попкорна, и несколько раз те попадают ей в рот.

– У тебя ведь здесь не так много друзей, верно?

– Да.

– Тогда дружи со мной, Сладкая Мамочка. Вдвоем мы будем здешними folie à deux. Как тебе моя идея?

– Что такое folie à deux?

Риган поворачивается и коварно улыбается мне.

– Безумие, которым страдают сразу двое.

Прежде чем я успеваю ответить, Эмбер оборачивается и бросает на Риган взгляд, полный ненависти.

– Нельзя ли потише?

– Конечно, можно, но какой в этом прикол?

Эмбер выхватывает у Риган попкорн. Увидев это, одна из медсестер встает.

– Девушки, – предупреждает она.

– Молчим, молчим, – говорит Риган и очаровательно улыбается медсестре.

Та снова садится, и впервые за этот вечер Риган на несколько минут умолкает. Думаю, что это ее лучший результат. При всей ее ненависти к фильму, она ни разу не оторвала взгляд от экрана. У меня же никак не получается сосредоточиться на чем-то. Я все думаю о своем сегодняшнем разговоре с матерью. Когда я сказала ей не возвращаться, я очень надеялась, что она уступит и скажет, что верит мне. Что она будет рядом со мной, пока я буду медленно перебирать свое прошлое.

Неужели я ждала от нее слишком многого? Может быть. А может, я просто слишком низкого мнения о себе. И мне кажется, что в одиночку мне не справиться с этим бременем.

– Почему ты напугана? Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю.

Задыхаясь, я оборачиваюсь. Я искренне ожидаю увидеть позади себя Синклера. Но его там нет.

Фильм продолжается. Эвелин крепко спит, и вскоре я тоже начинаю клевать носом. И вдруг за моей спиной раздаются голоса. Один женский, другой мужской. Я мгновенно сажусь прямо и оборачиваюсь. Мне этот голос знаком. Он вызывает во мне отклик.

Мое сердце бухает, как барабан: я вижу перед собой Синклера. Он стоит у двери и разговаривает с одной из медсестер. Он что-то быстро говорит ей. Лицо у Кейт хмурое, но она не прерывает его. Я попросила доктора Кэллоуэй внести его имя в список посетителей, но выполнила ли она мою просьбу? Боже, я так на это надеюсь!

– На что ты смотришь? Ты должна… – Риган оборачивается и, не договорив, умолкает. – А! Высокий, брюнетистый и опасный. Не нужно объяснять.

– Его зовут Синклер.

Вообще-то, я могла этого не говорить, но мне было приятно слышать его имя. Моим губам нравится его произносить.

Мой взгляд перемещается на Риган.

– Ты видела его здесь раньше?

Она кивает.

– Уйму раз.

Я пытаюсь скрыть улыбку, целуя Эвелин в макушку. При мысли о том, что кто-то ищет меня, что кто-то хочет меня видеть, я чувствую себя менее одинокой. Это дарит мне надежду, желание двигаться вперед. Но к этому чувству привязано и что-то еще. Что-то, чего я не осознаю и не могу объяснить.

В комнату входит Сьюзен и жестом подзывает меня. Я встаю. Внезапно я чувствую себя неловко. В меня впились несколько пар глаз, но острее всего я чувствую взгляд Синклера.

От него у меня такое ощущение, что моя кожа вот-вот загорится.

– К тебе пришли, – шепчет Сьюзен. – Но давай побыстрее. Часы посещения заканчиваются в…

– В семь. Да, я знаю.

Она пожимает плечами и возвращается на сестринский пост. Я иду за ней. От яркого света в коридоре я щурюсь. Когда мои глаза привыкают, я смотрю на Синклера. Коридор пуст, и мы здесь одни.

Я не знаю, что сказать. Да, физически я реагирую на него, но это не компенсирует того, что это наша вторая встреча.

Он улыбается. Просто улыбается, но это что-то делает со мной. Это не та улыбка, которой он несколько дней назад одарил медсестру. И это не улыбка друга. Это интимная улыбка, как будто за ней скрываются многие годы моей жизни. Боже, как же это смешно. Немыслимо. Невозможно.

– Как твои дела? – тихо спрашивает он.

Психиатрическая палата 101. Все без исключения будут спрашивать, как у вас дела. Вы же должны найти ответ, который удовлетворит их всех.

Но я не хочу так отвечать Синклеру, поэтому я говорю:

– Мне уже лучше.

На его лице написана искренняя озабоченность.

– В чем дело? Все нормально?

Пациент-мужчина в комнате отдыха поворачивается на стуле и злобно шикает на нас. Я сердито смотрю на него.

Синклер указывает на пространство рядом с дверью.

– Может, перейдем туда?

Я киваю и иду впереди него. Синклер догоняет меня, и теперь мы шагаем плечом к плечу. Тепло его руки перетекает по моей руке прямо к кончикам пальцев. Я смотрю вперед, хотя чувствую на себе его взгляд.

Мой разум мчится со скоростью миля в минуту.

Спроси его о сестре!

Нет, спроси его о себе. Вдруг он заполнит пробелы в твоем прошлом.

Он знал Уэса?

Где он познакомился с тобой?