Мое безумие

Взявшись за руки, мы вместе перешли дорогу. Здесь не было ни тротуара, ни даже двора. Оставшаяся трава была примята и заляпана грязью. Рядом, совершенно нас не замечая, трудились строители. Переднего крыльца еще не было. Два толстых деревянных бруса выполняли роль импровизированного пандуса, который вел в будущее фойе. Мы вошли внутрь. Одно только это пространство было больше, чем наша кухня и гостиная в таунхаусе, вместе взятые.

Я огляделась по сторонам, на все эти деревянные балки, гипсокартон и фанеру. Увидев справа от себя лестницу с двумя площадками, я тотчас представила ее в готовом виде, со ступенями из красного дерева. С белыми балясинами. Перила будут, как и ступеньки, картину завершат кованые шпиндели.

Хотя нас было только двое, таунхаус постепенно стал для нас мал. Запасная спальня служила кабинетом Уэса, если только ее можно было назвать кабинетом.

Одной из первых вещей, которые он хотел в этом доме, – это полноценный рабочий кабинет со встроенными книжными полками.

Мои желания были скромнее. Я мечтала об открытой планировке. Я мысленно рисовала каждую комнату. Несколько окон. Французские двери, ведущие на веранду. Эркер в главной спальне. Больше всего я мечтала о красивом заднем дворе, утопающем в цветах. Меня вряд ли можно назвать опытным садоводом. В последний раз я пыталась «заниматься садоводством» в детстве, помогая матери. Несколько посаженных мною цветов увяли. После этого я переключилась на комнатные растения и искусственные фикусы.

– Прямо впереди будет гостиная и кухня, – сказал Уэс. – Я поговорил с подрядчиком, и он сказал, что напольного покрытия, которое ты выбрала для кухни, сейчас нет в наличии и, возможно, придется ждать еще пару месяцев. Он предложил посмотреть другие варианты.

Я кивнула, пораженная увиденным, и невольно улыбнулась.

Энтузиазм Уэса был заразителен. Как же не быть счастливой, если счастлив он?

– Давай еще поводим носом внутри, – сказал он, ведя меня вглубь дома.

Мы переходили из комнаты в комнату, тихо наблюдая за тем, как рабочие работали вокруг нас. Мы поднялись по лестнице на второй этаж, и все это время я представляла себе, будто слышу топот детских ног, бегающих по коридору. Эта картина заставила меня улыбнуться и вселила надежду. Я все еще не была беременна.

В глубине души я знала: мне нет причин злиться на себя. Мы начали активно «пытаться» зачать ребенка лишь с начала лета, но мое воображение включилось почти сразу и начало перебирать все вещи, которые могли пойти не так.

Уэс показал мне просторную главную спальню с огромной гардеробной с отдельными вешалками для моих платьев, обуви и сумочек.

– Тебе нравится?

– Еще бы?! Это просто чудо.

– Это все для тебя.

Я с благодарностью улыбнулась ему и медленно обошла комнату.

Далее были две гостевые спальни. Мое внимание привлекла спальня рядом с нашей. Я представила себе мягкий белый ковер под ногами и стены, выкрашенные в успокаивающий желтый цвет. В углу будет стоять кресло-качалка. Рядом белый шкаф с детской одеждой и столик для пеленания. На полу плетеная корзина с игрушками. А прямо перед большим окном белая детская кроватка. Я подошла к будущему окну и выглянула во двор. Траву следовало скосить, но я легко вообразила цветы самых разных оттенков вдоль возводимого белого штакетника. Я увидела гамак, подвешенный между двумя большими дубами. Я поставлю на веранду коричневую плетеную мебель. Это будет моя личная тихая гавань.

Я вновь повернулась к Уэсу. Он смотрел на меня с намеком на улыбку.

– Это была бы хорошая детская, – как будто невзначай сказала я.

Уэс прислонился к дверному косяку и склонил голову набок.

– Ты так думаешь?

– Да, – тихо сказал я. – Я так думаю.

– Но ты ведь не беременна? – спросил он, как говорится, в лоб.

Моя улыбка померкла.

– Нет.

Что это был за вопрос и почему он как будто обрадовался? Его реакция лишь подстегнула мою боль. Я моментально заняла оборонительную позицию.

Не говоря ни слова, я вышла из комнаты. В таком пустом пространстве звук моих шагов эхом отлетал от стен. Я поспешила вниз по лестнице. Уэс бросился за мной по пятам.

– Виктория!

Я замерла на месте и повернула голову.

– Что?

Уэс остановился на две ступеньки выше меня и ухватился за стену и перила.

– Что с тобой не так?

– Что не так? – Я ошарашенно посмотрела на него. – Ты просто просиял, когда я сказала, что не беременна. И ты знаешь, как я хочу ребенка.

Похоже, мои слова задели его за живое. Как будто мы никогда не обсуждали будущих детей. Как будто все мои попытки бросить работу были напрасны.

– Забеременеть в одночасье нельзя. На это может потребоваться время.

– Я знаю, – процедила я сквозь зубы. – Но ты как будто обрадовался!

В пустом доме мои слова отлетали от стен эхом, как будто подтверждая мою точку зрения.

Его губы сложились в тонкую линию. В моих глазах это не должно было перерасти в ссору. Ссориться можно из-за денег или вещей. Но не из-за детей. Он провел рукой по волосам.

– Я пока еще не дозрел до этой идеи, понятно?

– Но всего два месяца назад ты сказал, что мы можем попытаться зачать ребенка. Я не тянула тебя за язык!