Мое безумие

Мое сердце все еще было хрупким, оно медленно пыталось собрать себя воедино, но я любила Синклера. Он знал основные факты, но не знал почему. С меня хватило того, что я была вынуждена признать правду о моих отношениях с Уэсом. Но делиться этим с целым миром? Я чувствовала себя неловко… наивной и униженной.

Уэс каждый день звонил мне и умолял поговорить. Я же каждый день нажимала кнопку «ИГНОРИРОВАТЬ», ибо это было выше моих сил. Я не могла вернуться в его жизнь, хотя и не могла полностью ее игнорировать. Как бы мне ни хотелось спрятаться под одеялом, сжаться в комок, закрыть глаза и заткнуть уши, я должна была взглянуть в лицо реальности.

Еще секунду посмотрев на дисплей, я нажала «ВЫЗОВ». Уэс ответил после второго гудка.

– Виктория? Виктория? – Он запыхался, словно только что подбежал к телефону.

Я для смелости набрала полную грудь воздуха.

– Нам нужно поговорить.

* * *

Я мысленно увидела, как наш разговор идет наперекосяк. Я видела только то, что Уэс злился. Более того, я на это рассчитывала. Вот почему я хотела расстаться во время ужина. На людях. Со свидетелями. Я выбрала ресторан, в который он меня часто водил, когда мы были влюблены, и с которым были связаны приятные воспоминания. С тех пор в наших отношениях было столько мрака, что мне требовалось хотя бы небольшое светлое пятно.

– Прости, что опоздал, – поспешил извиниться Уэс и поцеловал меня в макушку, что он постоянно делал в начале нашего брака, но крайне редко сейчас.

– Ничего страшного.

Уэс не стал объяснять причин опоздания, я же не стала спрашивать. Я уже знала ответ. Работа.

Он сел напротив меня и стал изучать меню. Официант взял у нас заказ. Больше нас ничто не отвлекало.

Мы посмотрели друг на друга. Уэс широко улыбнулся и спросил, как прошел день, похоже, искренне заинтересованный в том, что услышит в ответ. Это обезоруживало.

Но так уж он был устроен: долгие периоды любви и заботы, а между ними короткие вспышки гнева. Если об этом не забывать, я смогу пройти через это.

– Виктория, с тобой все в порядке? Ты немного бледная.

Прежде чем ответить, я допила вино. Мои руки дрожали. Я сцепила пальцы и ждала.

Подали первое блюдо.

Сейчас или никогда, – сказала я себе. – Ты должна ему сказать.

– Я больше не могу так жить, – пролепетала я. Правда способна сделать одно из трех: освободить вас, сломать или дополнить.

Я застыла среди всех трех вариантов, просто ожидая реакции Уэса. Он вытер салфеткой губы и нахмурился. На его лице было написано замешательство.

– Как именно?

– Вот так. Как сейчас. – Я указала на пространство между нами. – Я больше так не могу.

Я напряглась и внутренне приготовилась к взрыву. К вспышке насилия. Но вместо этого меня встретило молчание. Скажу честно, оно застало меня врасплох. Что, если я ошибалась? Может, все вернется на круги своя? Может быть…

Нет, яростно прошептал мой разум. Ты должна это сделать.

Сглотнув комок нервов, я еле слышно сказала:

– Я хочу развода.

Эти слова причинили мне жуткую боль. Но иначе и быть не могло.

Уэс уронил вилку. Его рука скользнула по столу к моей руке. Я напряглась, но в последний миг он отстранился, как будто вел войну с самим собой.

– Никогда не поверю, – хрипло пробормотал он.

Я не ответила, лишь пристально отслеживала каждое его движение.

– Откуда это вообще взялось? – спросил он. Он ссутулился и опустил голову, слепо глядя в свою тарелку. Он ничего не сказал, и стали слышны обрывки разговоров за другими столиками. Думаю, подсознательно он понимал: рано или поздно, но это должно произойти.

Не обращая внимания на окружающих, он протянул ко мне руку. Я тотчас отпрянула. Соприкоснулись лишь кончики наших пальцев.

– Я тебя люблю. Я думал, что между нами все идеально.

Я нахмурилась.

– Идеально?

– Все наши размолвки были из-за работы и из-за того, что ты никак не могла забеременеть…

– Это никак не связано с работой или беременностью, – перебила его я. – Вначале я еще могла так подумать. Но нет, это связано с твоим отношением ко мне.

– Я хорошо к тебе отношусь. Я отдаю тебе все, Виктория. Всего несколько ссор, и ты готова уйти? Да ладно! Я тебя люблю. – Он произнес эти слова печально, как тот, кто несчастен и глубоко страдает.

Это он умеет. Не верь ему. Ни на секунду.

Он сейчас скажет, что ему жаль, как сильно он меня любит, но я знала: тигр бессилен изменить свои полосы.

– Ты пытаешься убедить меня, что в тебе нет любви, чтобы сражаться за нас? – с вызовом в голосе бросил он. В его слова просочилась лишь самая малая капля досады и боли. Учитывая масштаб нашего разговора, он ни на йоту не был близок к тому, чтобы отреагировать так, как я ожидала.

– Конечно, я люблю тебя. Но этого уже недостаточно.

Мой ответ ошарашил его. Он откинулся на спинку стула и уставился на меня своим типичным взглядом юриста, как будто проницательно разбирал меня на части, пытаясь разоблачить мой блеф. Он мог и дальше искать, мог глубоко вникать в меня, до самого мозга костей, но он не нашел бы ничего, кроме правды.

Я очень старательно обдумала свои слова.

– Мы оба больше не счастливы.