Моё чужое имя

— Иди ты к чертовой бабушке – красивая… — фыркнула Катя, но уже была бесконечно благодарна Ване – напряжение ушло, а голова стала ясной. Теперь ей хотелось, чтобы поскорее уже этот чертов киллер пришел, ребята его повязали – тогда бы Катя вытолкала этих мужиков из своей квартиры и приняла, наконец, ванну. С морской солью и лавандовым маслом.

Соколок, между тем, прохаживаясь по квартире, распоряжался, что кому делать:

— Действовать будем так: ты, Катя, открываешь дверь и сразу с линии огня уходишь – вот сюда, к стене. Ты главное, Кать, старайся сразу подальше отойти, а когда мы с Максим появимся, вообще отходи в комнату… И ничего не бойся – все будет хорошо. Я тебе отвечаю!

В дверь позвонили. Катя, выдохнув и тщательно прибрав волосы перед зеркалом, пошла открывать.

— Откроешь, и сразу в сторону – не забудь! – шепотом напомнил Федин.

Соколок притаился с пистолетом Макарова в согнутой руке за небольшим выступом у входа. Максим – тоже с оружием – в комнате, напротив входной двери.

— Кто там? – пропела Катя.

— Из жилконторы! Мне подпись ваша нужна… — лениво ответил Агеев.

Катя посмотрела на Соколка, тот вкрадчиво кивнул ей. Не говоря больше ни слова, Катя открыла дверь. На пороге стоял мужчина лет двадцати восьми—тридцати, черноволосый и худощавый. Тот самый, которого Катерина видела на опознании у Ваганова. И Агеев ее узнал – лишь на мгновение глаза его расширились, но в квартиру он все же зашёл.

— Проходите… — Катя посторонилась, чтобы пропустить его, потом отошла на два шага и спиной буквально приросла к стене. Левой рукой она держалась за входную дверь, ей, таким образом, казалось, что она может просто в любой момент закрыть её, и Агеев останется там, на лестничной площадке. В этот момент Ваня вытянул руку с пистолетом, и он оказался у самого затылка киллера. А из комнаты вышел Максим Федин тоже с оружием:

— Стоять, Агеев! – приказал Максим.

Агеев этого не ожидал и отпрыгнул назад, но тут же наткнулся на пистолет Вани. Наверное, в этот момент он понял, что всё кончено:

— Да вы что…мужики… — рассеянно лепетал он, стоя с поднятыми руками и беспокойно озирался то на Федина, то, оборачиваясь, на Соколка.

У Кати бешено колотилось сердце, но уже понимала – все кончено. Даже быстрее. Чем она думала. Правда, она напрочь забыла, что нужно отойти к Максиму и по—прежнему стояла, вцепившись в ручку входной двери – зачем прятаться, ведь уже всё закончилось!

— Девушка, да скажите вы им… я ведь яз вашего ЖЭКа… — не унимался Агеев.

Играл он вполне натурально, Катерина даже мельком подумала: а может, правда не он?

И как раз в этот момент Агеев дернулся, захватив локтевым сгибом ее шею, а телом Кати прикрываясь от Федина. Голос Агеева, теперь уже не беспомощный, приказал:

— Оружие на пол! Я ей башку разнесу!.. — И Катя инстинктивно вытянула шею, чтобы прохладное дуло пистолета не касалось её щеки. Ногтями она раздирала кожу на вцепившейся в ее горло руке и ругала себя последними словами, но сделать Агееву ничего не могла – только покорно пятилась за ним и вскоре оказалась на лестничной площадке.

Оружие, не смотря на взаимные угрозы, никто не клал, а Ваня Соколок вполне спокойно, даже без привычного для него косноязычия убеждал киллера:

— Если выстрелишь, тебе и двух шагов не пройти, здесь везде полиция! Отпусти ее, договоримся…

Полицейских действительно было полно: с верхней площадки спускались «гуськом» СОБРовцы, а Ваганов стоял в проеме открытой соседской двери, затаив дыхание и боясь пошевелиться.

Так они и стояли. Ни Федин, ни Агеев, ни Соколок не думали бросать оружие. Кате казалось, что это длится уже час, хоть прошли всего секунды. На первом этаже бухнула подъездная дверь – и все, в том числе и Агеев, непроизвольно повернули головы в сторону лестницы.

***

Я влетел в подъезд, и тут же взгляд мой уперся в неуловимо знакомое лицо парня, который сгибом локтя держал за шею Таньку. Он же держал у ее головы пистолет. Долю секунды, что мужчина меня разглядывал, со спины на него бросился Юрка Ваганов, перехватив его с кисть с пистолетом. Тут же парня повалили на пол налетевшие с верхнего пролета лестницы бойцы в камуфляже, а Таньку дернул кто-то вглубь квартиры. И в этот же момент оглушительно прозвучал выстрел – я готов был поклясться, что выстрелил тот пистолет, что был у Таниной головы. Перепрыгивая ступеньки, я летел наверх. Перепрыгнул через повязанного уже парня, кинулся к Таньке – она, спрятав лицо в ладони, сползала по стене на корточки.

— Жива?! – скорее орал, чем спрашивал я. — Жива?!

Я отдирал ее руки от лица и пытался найти рану, видя, что ладони ее в крови. Но ничего не находил – голова, руки, ноги – все цело.

— Жива-жива… — спокойно подтвердила Танька, хоть руки ее мелко тряслись. — Оглохла только маленько…

— Все в порядке, его взяли, — услышал я из-за спины голос Ваганова.