Мое чужое сердце

— В погоне за справедливостью я потерял самое важное в своей жизни. Дважды… — произнес разочаровано. — Я столько всего преодолел, через столько всего прошел… За короткое время взобрался практически на самую вершину, отомстив всем недругам, — прикусил губу, пытаясь справиться с огромной волной безысходности, затопившей сердце и посмотрел на перебинтованную ладонь, почувствовав во рту металлический привкус крови. — Ко мне никто не мог приблизиться. Я был неуязвим. И что в результате? Мне плевать на себя, я схожу с ума от страха за Настю. Я стал слаб.

— Ты хотел обладать такой силой. Придя к Варлану, сразу заявил о себе, отодвинув всех на задний план. — Скотник стряхнул с рукава белесую пыльцу героина. — Я с самого начала с тобой и прошел этот путь рядом. Не говори, что он пройден зря. Потому что я так не считаю. Это твоя сущность, Влад. Ты создан для подобной жизни. А Настя… она иная сила. Не разрушающая. Понимаешь? Исцеляющая. Возможно, просто стоит слегка изменить ориентиры. Вот увидишь, всё наладиться. Через сколько всего прошли, что нам какой-то наркоторговец. — И неожиданно рассмеялся, хлопнув Шамрова по плечу. — Помнишь, что ответил Ирке, когда она сказала, что ты ещё молод и обязательно влюбишься?

Влад горько улыбнулся, вспоминая тот момент:

— Помню. Я тогда ответил: «Пусть убережет Бог и меня и эту девушку от любви»…

Глава 25

Сидя за столом на кухне Валентина молча наблюдала за дочерью. Как она пыталась занять себя хоть чем-то, лишь бы не встречаться с ней взглядом. Как хмурила брови, в поиске продуктов для омлета и кусала губы, делая вид, что именно это занятие сейчас занимает все её мысли, а не Шамров. И кого пыталась обмануть, непонятно.

Но любой намек на разговор по душам Стася воспринимала в штыки. Не стремилась ковырять и так кровоточащую рану. Поэтому, вернувшись к матери после объяснений с Владом, как обухом по голове заявила с порога, что поживет некоторое время с ними. И на все вопросы о том, что случилось, добродушно отшучивалась, объясняя временное возвращение в родные стены небольшой паузой в их с Шамровым отношениях.

— Это такой «кризис молодоженов», — отмахивалась рукой, в попытке улыбнуться. — Многие его проходят. И вообще, вы что, не рады мне?

Рады. Конечно, рады. Но не тогда, когда руки обессилено опущены и не знаешь, с какой стороны подойти, что бы помочь дочери. А она продолжала улыбаться, исправно готовя завтраки, заниматься домашними делами, задерживаться допоздна на работе. Только с глазами полными такой боли что, заглянув в них хотя бы раз, все расспросы отпадали сами собой. Не будет человек откровенничать в подобном состоянии. Не-а. В себе всё схоронит, спрячет как можно глубже, и будет понемногу поедать себя изнутри, не обращая внимания на происходящее вокруг. И всё было бы ничего. Валя понимала, что между супругами такое бывает. Сама проходила подобное. Но… не раз замечала Стасю в компании здоровенного парня, забиравшего её у подъезда по утрам и привозившего обратно по вечерам. И не поймешь со стороны, что у них там за отношения. Дочка сдержанно здоровалась, покорно садилась в машину и так же покорно выходила из неё, с улыбкой прощаясь. Как оказалось, это был её водитель. Во-ди-те-ль!.. Надо же. А она уже такого передумала. Едва не обвинила дочь в измене мужу.

Медленно и задумчиво Стася залила овощи взбитыми яйцами. Посолила, поперчила и накрыла сковородку крышкой. На изучающий материнский взгляд старалась не обращать внимания. Ничего. Свыкнуться. Он, даже Нинка не лезла в душу, что не могло не удивить. Именно от неё ожидала допроса с пристрастием. А ей хоть бы хны. У самой была бурная любовь, которую проживала весьма болезненно. Зачем ей ещё и чужие переживания, пускай и родной сестры. И Стася была благодарна подобной безучастности, потому что знала: Нина не такая уж бессердечная, какой казалась со стороны. На самом деле у неё весьма чуткое сердце. Просто уж так повелось между ними, что пока не наступит переломный момент — никто друг к другу не лез.

— Вы всё-таки решили поехать, — обратилась к матери, убавив огонь. В прихожей с самого утра красовалась дорожная сумка.

— Да. Пока выходные и погодка хорошая съездим, проверим, как там дом.

Стася разложила по тарелкам завтрак и позвала Нину.

— Так тёть Маша присматривает. Вдруг чего — позвонила бы. Зачем тащиться в такую даль?

Валентина наполнила чашки чаем.

— Хочу забрать некоторые вещи. Да и памятник пора установить. Нужно проконтролировать. Чтобы не было так, как с дядь Васей. Деньги взяли, а работу не выполнили. Тут контроль нужен. — Закончив возиться с заваркой, выглянула в прихожую, начав терять терпение: — Нин, ты что там, оглохла? Сколько можно ждать! У нас автобус через час.

Заспанная девушка выплыла из спальни, зевая на ходу.

— Так ещё рано.

— Какой рано? Ты на часы смотрела? Уже начало девятого. Давай-давай, пошевеливайся.

Ели молча и в какой-то нервной спешке. Валентина Андреевна периодически сверялась со временем и подгоняла младшую дочь. А Стася спешила за компанию, не желая завтракать в одиночестве.